"Алистер Маклин. Страх - это ключ" - читать интересную книгу автора

кабелем, который неуклюже пролезал через дыру в пороге, потом змеился по
траве и грязи к повороту шоссе и проходил в трубу под асфальтом, откуда шел
к главному зданию... Да еще зеркало, которое поставила Элизабет. Она изредка
появлялась здесь, и я никак не мог решиться убрать его.
Я взглянул в зеркало и скорчил гримасу: темные волосы, нахмуренные
брови, усталые глаза, бледные, страшно осунувшиеся щеки - все напомнило мне,
как отчаянно я был измучен. Я отвернулся и выглянул в окно. Увиденное и
здесь меня не обрадовало. Единственное преимущество - я не мог видеть себя,
а вообще-то сейчас глаза ни на что не глядели бы. Даже в хорошую погоду
через это окно не увидишь ничего, кроме десятка миль пустынного болота,
протянувшегося от аэропорта Стэнли Филдз до Белиза, а ведь вчера в Гондурасе
начался сезон дождей, и мелкие волны бесконечно накатываются на единственный
здесь травяной газон, а низкие, стелющиеся, рваные тучи поливают тонкими
косыми струями иссушенную и растрескавшуюся землю, превращая пейзаж за окном
в какую-то печальную серую пелену.
Я сел к передатчику и отстучал позывные. Тот же результат, что и пять
раз до этого, - молчание. Неплохо бы убедиться, что прием не нарушился, - я
перестроился на другую волну. В уши ворвались звуки морзянки, голоса, пение,
музыка... Я снова повернул вариатор на рабочую частоту.
Шел самый важный из всех полетов нашей Транскарибской фрахтовой
компании, а я должен торчать здесь, в этом треклятом "офисе"! И все из-за
неисправного карбюратора на моей "ласточке".
Вот она стоит на площадке перед ангаром в пятидесяти ярдах отсюда.
Достаточно лишь взглянуть чуть правее противосолнечного козырька.
Несмотря на трехдневную давность имеющихся у меня новостей, оснований
для беспокойства не было. Я был убежден, что они вылетели из Барранкильи.
Оба представителя Ллойда молчали (у них все было в высшей степени
засекречено), но я видел по их поведению, обращению со мной, что все идет
как надо. Правда, по радио вчера промелькнуло сообщение, что в стране
возможен государственный переворот. Дело в том, что вот-вот должны начаться
всеобщие выборы, в которых примет участие либеральная партия, что
сторонникам диктатуры совсем не по вкусу. Однако в Колумбии иностранные
граждане, даже беднейшие, при всех внутренних распрях всегда оставались в
безопасности. Ни свои, ни чужие разведслужбы, ни полиция, ни власти - никто
их не трогал. Так что это не так важно. Другое дело, если либералы и, что
еще хуже, левые пронюхают о нашей сделке с правительством, тогда страшно...
Но я имел дело только с проверенными людьми, которых рекомендовали мои
друзья... Тем не менее я телеграфировал Питу, чтобы они прихватили с собой
Элизабет и Джона: излишняя предосторожность не помешает. А может быть,
сделка не состоялась - мне намекнули, что эту работу предлагали за крупную
сумму одной компании в Тампе... Так или иначе, но хуже всего оставаться в
неизвестности.
В наушниках раздался громкий, как выстрел, щелчок. Я поморщился. Шум,
треск, атмосферные разряды и вдруг какие-то осторожные стуки. Я поспешно
повернул до предела верньеру регулятора громкости, одним прикосновением -
доворачивая рукоятку подстройки частоты, и слушал, слушал, слушал... Как
никогда раньше, я буквально втискивался в каждый шорох эфира. Ничего.
Абсолютно ничего. Ни голоса, ни морзянки. Я сдвинул один наушник и откинулся
на спинку стула, вытаскивая сигарету.
В который раз за этот вечер радио молчало. Пусто. Прошло каких-нибудь