"Энди Макнаб. Браво-Два-Ноль" - читать интересную книгу автора

с иракским, а также горы мыла, зубной пасты, пишущих принадлежностей,
расчесок и дезодорантов. Эти коробки просто вскрывают и оставляют в
столовой, чтобы каждый мог взять себе все что нужно. О более радушном приеме
мы не могли и мечтать; завалившись к янки в гости, мы попивали пенистый
капуччино, роясь в коробках. Можно не добавлять, что мы забрали с собой
большую часть содержимого этих посылок.
Среди янки было много выдающихся личностей, разговаривать с которыми -
одно удовольствие. Особенно это относилось к американским летчикам, которых
я принял за членов Национальной гвардии.[8] Все они на гражданке были
адвокатами и управляющими лесопилками - здоровенные ребята лет
сорока-пятидесяти, увешанные значками и нашивками, пыхтящие огромными
сигарами, летающие на штурмовиках "Тандерболт" и вопящих на все небо: "Вот
здорово!" Для некоторых из них это была уже третья война. Это были
замечательные ребята, и им было что рассказать. Слушать их было очень
полезно с познавательной точки зрения.
В течение следующих дней мы снова прорабатывали наш план. Теперь, когда
у нас появилось еще немного времени, нельзя ли что-либо усовершенствовать?
Мы говорили и говорили, но в итоге оставили все без изменений.
Это действовало очень изматывающе - ожидание в полном безделье; мы
словно заняли места на стартовой позиции, а судья с пистолетом впал в транс.
Лично я смотрел на отправку за линию фронта, как на облегчение.
Мы потрепались с летчиком "Ягуара", чей самолет вот уже несколько дней
торчал на аэродроме. Ему пришлось вернуться с первого же боевого задания
из-за неполадок генератора.
- Мне бы не хотелось провести здесь весь остаток войны, - сокрушался
летчик. - Когда я вернусь к своим, мне прохода не будет от насмешек.
Мы ему сочувствовали. Понимая, что он должен чувствовать.
Наконец двадцать первого числа нам было дано "добро" на вылет в
следующую ночь.
Утром двадцать второго января мы проснулись с первыми проблесками
света. Динджер тотчас же сунул в рот сигарету.
Стэн, Динджер, Марк и я лежали под одной маскировочной сетью, в
окружении всевозможных коробок и пластиковых пакетов с едой. Посреди было
место для небольшого костра для готовки.
Стэн приготовил чай, не покидая уюта своего спального мешка. Вставать
никому не хотелось, потому что снаружи было чертовски холодно. Мы лежали,
потягивая чай, болтая ни о чем и уплетая шоколад из сухих пайков. Ночью наш
сон дважды прерывался тревогами обстрела "СКАДами". Впрочем, мы все равно
спали, практически не раздеваясь и не снимая с себя снаряжение, однако нас
очень раздражала необходимость натягивать башмаки, куртки и каски и топать к
щелям укрытия. Оба раза ждать сигнала отбоя приходилось не больше десяти
минут.
Динджер открыл пакетики с сосисками и бобами и пустил их по кругу. Три
или четыре кружки чая спустя, а в случае с Динджером три сигареты спустя, мы
настроились на всемирную службу новостей. В каком бы уголке земного шара ты
ни находился, о том, что происходит в мире, узнаешь именно из выпусков
новостей, если не хочешь, чтобы о них рассказал какой-нибудь другой обормот.
На все операции и учения мы обязательно берем с собой маленькие
коротковолновые приемники, потому что если застрянешь где-нибудь в джунглях,
служба новостей Би-би-си остается единственной связью с внешним миром. Куда