"Элизабет Макнейл. 9 1/2 недель " - читать интересную книгу автора

Ни одна даже не понюхала тарелки и миски, которыми заставлен весь пол
в кухне; по правде говоря, они обращают на них не больше внимания, чем на
пустую пачку от сигарет, брошенную на пол. В девять часов он возвращается
на кухню. Я иду за ним. Он показывает мне кошачьи миски и белую тарелку
китайского фарфора (с золотой каймой и розовыми и сиреневатыми цветами в
середине: она ему досталась от тетки, которая ему отказала еще и скатерть
из дамасского полотна, покрывающую обеденный стол).
- Видишь? - говорит он. - Они бы уже давно попробовали все эти
прелести, если бы им это было полезно. Животные едят то, в чем нуждается их
организм, - не так, как люди. Во всяком случае, так сказал мне тот толстый
в магазине.
И сделав столь справедливое умозаключение, он кладет в миски банку
тунца и банку шариков из печенки и курятины (те самые Тендер Витлз). Кошки
мгновенно прибегают.
- Ну, - бурчит он, - кажется, мода на натуральную пищу действительно
ушла навек! Да здравствует Тендер Витлз!

***

Я стою почти на цыпочках, руки мои подняты над головой, а кисти
привязаны к крюку, на котором днем висит его единственная картина. В
комнате почти темно: горит только лампа на его бюро. Он велел мне молчать.
Хотя включен телевизор, он целиком погружен в работу и не поднимает глаз от
папок. Время тянется и тянется. У меня начинают болеть руки, потом все
тело, и я в конце концов ему говорю:
- Послушай, я больше не могу...
Он насмешливо смотрит на меня, идет в спальню, возвращается оттуда с
двумя носовыми платками и говорит мне вежливо и любезным тоном:
- Заткнись, пожалуйста.
Он заталкивает один платок почти целиком мне в рот, а другой
обвязывает вокруг головы.
Начались шестьдесят минут. Я пробую слушать передачу, смотрю на нижнюю
часть экрана, чтобы отвлечься и забыть о боли, которая волнами охватывает
меня. Я уговариваю себя, что мое тело скоро онемеет, но ничего подобного:
боль становится все сильнее. К концу передачи, несмотря на платок,
засунутый мне почти в горло и прижимающий язык, слышно, как я глухо стону.
Он встает, подходит ко мне, включает лампу рядом с бюро и поворачивает ее
так, что свет слепит меня. Первый раз со дня, когда я узнала его, я плачу.
Он внимательно смотрит на меня, выходит из комнаты и возвращается с
бутылкой ароматического масла для ванны, которое он принес сегодня, когда
пришел с работы. Он начинает натирать им мою грудь, шею, подмышки. Сознание
мое целиком поглощено конвульсивными приступами боли. Он массирует мне
грудь; от слез мне трудно дышать носом. Теперь он втирает масло в мой
живот, медленными круговыми движениями, ритмичными и сильными. Вдруг меня
охватывает ужас: я уверена, что сейчас задохнусь. Да, я сейчас задохнусь, я
умру... Он раздвигает мне ноги, от этого тело мое напрягается еще больше. Я
вою. Но из моего заткнутого рта доносится слабый звук, похожий на далекий
звук сирены в тумане. Первый раз за вечер он проявляет интерес, он почти
заворожен. Я вижу его глаза совсем рядом со своими, что-то тихонько трется
о мой клитор. Пальцы у него все в масле; я по-прежнему вою, но этот вой