"Грэм Макнилл. Посол ("Посол Империи" #1) " - читать интересную книгу автора

слышал их крики боли, приносимые холодным ветром, дующим из лощины, и
безмолвно вверял их души Сигмару. Или Урсану. Или Ульрику. Или любому
другому божеству, которое, быть может, наблюдает за ними этим суровым
безрадостным утром.
Лохмотья тумана цеплялись за землю, пока болезненное солнце медленно,
словно нехотя, взбиралось на бледное небо, сменяя ползущую вниз полную луну
и заливая своим мутным светом лощину, в которой две армии встречали новый
день, готовясь уничтожить друг друга. Каспар неуклюже поднялся, массируя
распухшее колено, и поморщился, когда его кости затрещали. Он слишком стар
для того, чтобы снова спать на земле; все тело его ломило от пронизывающего
насквозь холода.
Тысячи людей наполнили лощину: копейщики из Остланда, алебардщики из
Остермарка, лучники из Стирланда, коссары из Эренграда, меченосцы из Праага
и потрепанные остатки полков, поневоле задержавшихся в Кислеве после бойни у
Ждевки. Они вылезали из-под одеял и раздували едва тлеющие угли костров,
возвращая огонь к жизни. С того места, где стоял Каспар, он видел примерно
две трети армии, около семи тысяч бойцов Империи и еще девять тысяч из
Кислева и окружающих город станиц. Туман и горный склон скрывали от его глаз
еще шесть или семь тысяч воинов.
Много лет он командовал в боях солдатами, и сейчас, как и прежде, мысль
о том, что придется послать этих храбрецов, многие из которых только-только
начали бриться, на смерть, рождала в нем знакомую грусть и покорность.
Сотни лошадей ржали и перебирали копытами, раздраженные присутствием
такого множества солдат и запахом жареного мяса, витающим вокруг них. Слуги
успокаивали жеребцов своих хозяев тихими словами, пока уланы-кислевиты
раскрашивали шкуры скакунов в цвета войны и проверяли надежность крепления
оперенных знамен к седлам. Священники в черных балахонах, представители
духовенства Кислева, ходили по лагерю, благословляя секиры, копья и мечи, а
жрецы Сигмара громко читали Гимн Молотодержца. Несколько человек утверждали,
что видели ночью двухвостую комету, и, хотя никто не был уверен, какого рода
это знамение, жрецы истолковали явление как знак того, что божественный
покровитель Империи с ними.
Каспару тоже снилась комета, снилось, что он наблюдает, как она сияет,
рассекая небеса, и купает землю в своем священном свете. Ему снилась
Империя, разоренная войной, ее могущественные города, разрушенные до
основания, снилось, что народ его родной страны истреблен: Альтдорф
уничтожен пожарами завоеваний, северный оплот Миденхейма утоплен в крови, а
его жители повешены на собственных кишках на верхушке Фаушлага.
Варвары-северяне и двуногие чудовища бесчинствуют на древних улицах его
любимого Нулна, разрушая и сжигая все на своем пути, а какой-то юный
золотоволосый мальчик, взяв в руки молоты своего отца-кузнеца, поднимается с
ними на бой.
Он тряхнул головой, отгоняя гнетущие мысли, и зашагал к лагерю. Он
ночевал отдельно от своих товарищей, не в силах избавиться от чувства вины и
не желая ни с кем делить свое горе после того, что он сделал на прошлой
неделе у подножия Горы Героев.
Подводы, груженные бочонками с порохом и ядрами, медленно тащились по
грязи, а потные погонщики мулов и мускулистые возницы выбивались из
последних сил, не давая телегам увязнуть окончательно. Кренясь, подводы
двигались к возвышенности, на которой над длинным рядом тяжелых пушек