"Джон Макпартленд. Королевство Джонни Кула " - читать интересную книгу автора

Часть из его сотни мертва, часть поймана, остальные разбежались.
Джулиано рассмеялся, велел Джиакомо погулять и неистово и нежно взял
её на постели из росы. Через час они услышали первый выстрел Медвежонка.
Мария понимала его мужскую веру в свободную и сильную сотню бойцов,
молча и незаметно пробирающуюся к нему через горы. Женщина предвидит
развязку, мужчина - нет.
И её пальцы искали в его теле уверенность любви, мягкие приоткрытые
губы увлажнились от желания.
Один из людей внизу поднес бинокль к глазам и повернулся к ломаной
линии слияния неба и гор.
Джулиано тоже оглянулся на первые далекие блики солнца. Его люди
должны были разыскать его в горах до начала дня.
Ураганным порывом налетят они на черных жучков карабинеров, и вечером
в пятидесяти деревнях воскликнут: "Джулиано!".
Джулиано...
Его отец все ещё батрачил на бесплодных виноградниках Пьетро. Но у его
матери было золото, и серебро, и пачка лир, схороненных в кухне под очагом,
и патефон, и рулоны шелка.
Джулиано...В двенадцать он убил первого здоровенного сержанта, лишь на
миг удивившегося виду собственной крови. А сколько - в двадцать шесть?
Немец был врагом, потом умирали и друзья. Быть главой сотни людей - значит,
вызывать зависть в сердцах и заговоры в умах друзей.
Джулиано. Его первой женщиной стала жена Сальваторе, прозванного
"тараном".
- Это ты - таран, - сказала ему жена Сальваторе потом, когда они
сбежали на виноградник Пьетро. Той ночью он выбил зубы немцу и завел себе
серого любовника, "шмайсер".
Джулиано. Сколько семей в деревне кормили его сыновей и дочерей, кто -
зная, кто - нет? Старший, мальчик лет тринадцати, звал Сальваторе "папа" с
презрением в глазах и яркой белозубой улыбкой Джулиано. Мальчик знал, чья в
нем кровь, и неистово ею гордился.
Джулиано. Сколько миллионов лир он награбил, начиная с пятнадцати лет?
Украл, потратил, отдал, проиграл? Он не знал и не думал. Когда нужно было
еще, кто-нибудь говорил, где можно взять деньги, и он брал их.
- Джулиано, - шепнула она близко-близко, - они не придут.
- Тогда я сделаю это сам.
Он шлепнул её и рассмеялся. На мгновение бравада прошло.
- Мария...
Она вдруг увидела другого Джулиано, не бандита, не борца, не игрока.
Эти секунды он был безумно влюбленным в неё человеком, нежным, свирепым,
сильным, требующим, дающим. Его рот нашел её, открыл, будто их тела могли
слиться; руки прижимали её с нечеловеческой силой.
Будто он тоже знал, что умрет этим ярким утром, и должен сейчас
получить и отдать все, что им приготовила жизнь.
"Шмейсер" лег в сторону, а она смотрела в его черные страстные глаза,
снова узнавая его силу и мужество.
В диком танце двух тел она была огнем и бурей, а её мужчина -
дьяволом, богом любви диких гор, ещё не знавших Христа.
Она была сильной, он был сильнее; этот был раз самым лучшим, самым
глубоким, самым полным.