"Антон Семенович Макаренко. Марш 30-го года (Восьмитомник, т.2)" - читать интересную книгу автора

утомительными, бесконечными периодами: его язык приобрел живость и
простоту.
В машинном цехе Швед нашел и товарищей и самого себя. Он деятельно
готовится в вуз и прекрасно понимает, что его производственная работа
занимает выдающееся место в этой подготовке.



СБОРНЫЙ


В сборном цехе не так шумно, как в машинном.
Здесь с трудом пробираешься между верстаками. Кругом навалены
табуретки, стулья, части столов, козелки и разные детали. И немудренно:
один маленький Брацихин вырабатывает за свои четыре часа двести рамок для
сидений.
Здесь собрался народ квалифицированный. Почти все ребята уже
второй-третий год работают в столярной. За это время коммунары выпустили
много продукции: оборудовали Харьковскую городскую станцию Южных дорог
дорогами, тысячерублевыми кассами-кабинками, представляющими собой целые
квартиры для станционных кассиров, с барьерами, ящиками, полочками, окнами
и стеклами; в новом прекрасном клубе союза строителей обставили дубовой
мебелью зрительный зал, лекционный зал, вешалки, кабинеты; громадный новый
Дворец культуры, выстроенный союзом химиков в Константиновке, полгода
снабжали мебелью: в этом дворце две тысячи мест только в одном театральном
зале; студентам-харьковцам отправили в общежитие сотни
тумбочек, табуреток и стульев. Работали и для Института паталогии и гигены
труда, и для поликлиник, и для Харторга.
И разумеется, в первую очередь отделали новые клубы для своих шефов:
клуб ГПУ УССР имени Ильича и клуб Фельдьегерского корпуса.
В первое время, пока не умели коммунары работать, было много наемных
рабочих. Добраться в коммуну трудно, и квартир в коммуне всегда не
хватало; попадались нам рабочие плохие - летуны, рвачи и лодыри, которые
никак не могли удержаться на производстве. Но уже в прошлом году коммунары
потеряли терпение и потребовали от заведующего производством уменьшить
постоянный приток чуждых коммуне людей. Скоро начался спор о введении
разделения труда, о работах по бригадам. Наши рабочие, главным образом
кустари, привыкли кое-как, не спеша копаться у своего станка. В результате
и работа тянулась мучительно долго, и заработок у них был плохой. Тогда
они начинали "бузить" - расценки, мол, никуда не годятся. А когда им
предложили ввести разделение труда, то помешали взаимное недоверие и
подозрительность. Сколько ни крыли их коммунары на общих собраниях и на
производственных совещаниях - ничто не помогало. Наконец коммунары приняли
отчаянное решение. Сократили всех рабочих, за исключением тех, кто сжился
с коммунарами, кто готов был идти по пути рационализации. Как раз в это
время нужно было сдать заказ союзу строителей в Москве. Чтобы выполнить
заказ к сроку, общее собрание ввело двойной рабочий день - по семь часов,
перебросило в столярный цех всех более или менее свободных слесарей и всех
пацанов. Им дали работу по полировке мебели. Вместе с ними работали и все
воспитатели.