"Антон Семенович Макаренко. Марш 30-го года (Восьмитомник, т.2)" - читать интересную книгу автора

"проехал". Ничего не проехало. Если всего этого не заметил командир и
сегодня на общем собрании коммунаров будет благополучно в рапорте, то
завтра на производственном совещании, или просто в кабинете завкоммуной,
или даже в коридоре кто-нибудь обязательно постарается выяснить, в чем
дело. И если один начнет говорить об этом, его немедленно поддержат
тринадцать, а то еще придет помощь и из другой смены.
Недавно на производственном совещании один из рабочих обвинял механика
в каких-то неправильных распоряжениях и между прочим сказал:
- Я, конечно, ему не подчинился. Я работаю токарем двадцать восемь лет,
а он мне говорит: "Останови станки, я запрещаю вам работать". Как он мне
может запретить, если мне разрешил работать сам заведующий производством!
И он все-таки чуть не стал на меня кричать, чтобы я вышел из мастерской!
Все сочувственно кивали головами, все соглашались с оратором.
Но встал коммунар и сказал:
- А мы вот этого не понимаем. Вам приказал механик остановить станки, а
вы ему не подчинились, да еще и хвалитесь здесь, говорите, что вы двадцать
восемь лет работали. Шде вы работали двадцать восемь лет? А мы считаем,
что такого рабочего, как вы, нужно немедленно уволить.
Соломон Борисович, заведующий производством, человек старый, но юркий,
замахал на коммунара руками и испуганно замахал глазами. Как это можно
уволить такого квалифицированного рабочего? Соломон Борисович даже
рассердился#14.
- Как это вы говорите - уволить? Это старый рабочий, а вы еще молодой
человек.
Коммунары загудели кругом. Дело происходило в саду, на площадке
оркестра.
- Так что же, что молодые?
Кто-то поднялся:
- Молодые мы или нет, а если с Островским еще такое повторится, так его
нужно уволить, пусть он хоть тридцать восемь лет работал.
Слово берет Редько и медлительно, немного заикаясь, начинает говорить:
- В цехе три начальника, а четвертый - сам Соломон Борисович.
Распоряжения отдаются часто через голову механика, квалифицированные
рабочие "гонят", портят материал и покрывают брак, трансмиссии установлены
наскоро, в цехе много суетни и мало толку...
Собрание не принимает никакого постановления и расходится.
Обиженный Островский уходит в одну сторону, обиженный механик - в
другую, обиженный Соломон Борисович - в третью.
Коммунары не обижаются: они знают свою силу и уверены, что будет так,
как они захотят.
Через день совет командиров назначает своего браковщика, тот начинает
отшвыривать неправильно обточенные, грубо обработанные детали, и уже
никому не приходит в голову протестовать против его браковки.
В том же совете командиров недвусмысленно требуют от Соломона
Борисовича, чтобы в ближайшие дни был поставлен на фундамент шлифовальный
станок. Соломон Борисович обещает поставить его в течение трех дней. Вася,
секретарь совета, записывает в протокол это обещание и говорит с улыбкой:
- Записано: через три дня.
А после совета в частной беседе грозят Соломону Борисовичу:
- Смотрите, Соломон Борисович, ваша квартира недалеко - устроим