"Антон Семенович Макаренко. Марш 30-го года (Восьмитомник, т.2)" - читать интересную книгу автора

Васька Камардинов. По должности ССК ему часто приходится брать слово и
произносить речи.
Васька никогда не употребляет книжных выражений, всегда умеет найти
живые и непритязательные слова и подкрепить их смущенным жестом и
смущенной улыбкой. Он никогда не мог бы произнести такие ответственные
слова, на которые с легким сердцем решается Швед:
- Перевыборы нашего самоуправления, товарищи, происходят в весьма
сложной обстановке: с одной стороны, буржуазия делает последние усилия,
чтобы справиться с мировым криизисом и втянуть нас в войну, с другой
стороны - Советский Союз строит свою пятилетку уже не в пять лет, а в
четыре года.
Кроме этих двух присяжных ораторов есть, правда, в коммуне и другие,
которые отваживаются даже при посторонних брать слово и пытаются
что-нибудь высказать. Но наши доморощенные докладчики сначала весьма
смущаются и лишь постепенно овладевают задачей более или менее
удовлетворительно изложить на нашем русско-украинском языке (результат
перехода из русской школы в украинскую и обратно) существо дела.
Но совсем другое дело на общих собраниях, в совете командиров, на
производственных совещаниях, где коммунар не чувствует себя обязанным
блеснуть ораторским искусством, всегда коммунары найдут там яркие и нужные
экономные слова, достаточно при этом остроумные, горячие и убедительные.
Застрельщиками в таких выступлениях всегда бывают комсомольцы.
Комсомольской ячейке коммунаров работы по горло. Руководство ходом
соревнования и ударничества лежит на плечах нашего комсомола.
Наш взрослый состав, к сожалению, не всегда удовлетворителен во многих
отношениях. Например, один из рабочих, только что поступивший на
производство, ночью пьянствовал на Шишковке, а наутро оказалось, что у
других рабочих пропали вещи, что в цехе не хватает двух новых рубанков. В
обеденный перерыв легкая кавалерия бросилась на Шишковку и ликвидировала
целый самогонный завод, а вечером бюро до двенадцати ночи договаривалось с
месткомом об увольнении рабочего.
В таких случаях местком обязательно проводит линию милосердия и
прощения, а комсомольцы кроют:
- Какой он там рабочий?.. Разве это рабочий?.. Уволить - и все!
- Нельзя же, товарищи, так строго, - говорит один из
воспитателей-месткомовцев.
- Почему нельзя так строго? - удивляется Сторчакова.
- Ну, все-таки в первый раз.
- Как это - в первый раз? Что ж, по-вашему, каждый по разу может
украсть и пропить?
На производственных совещаниях и в комиссиях - а их в коммуне шесть -
для комсомольцев самая тяжелая повседневная работа. здесь по целым вечерам
приходится биться над тонкостями сортирования материалов для отдельных
частей стола, неправильностью проводки к никелировочной ванне, новыми
приспособлениями у токарных зажимов, капризами расмусного станка,
расхождениями отделов токарного цеха, недостатками вентиляции в
литейной...
Мне их становится иногда жаль. На улице золотой радостный вечер, кто-то
смеется и кто-то катается на велосипеде, а в "тихом" клубе наморщили лбы
пять комсомольцев и выслушивают довольно путанные обьяснения мастера,