"Тереза Медейрос. Озорница " - читать интересную книгу автора

как закрыть за собой дверь, и не видел, как губы Эмили искривились в
торжествующей злой улыбке.
Джастин шел с такой скоростью, будто старался как можно дальше и как
можно быстрее удалиться от хижины. Длинными шагами он мерил кукурузное поле,
и коротконогий Пенфелд едва поспевал за своим господином.
- Будь все трижды проклято! - взорвался наконец Джастин. - Нельзя
допускать, чтобы несмышленые девчонки так смотрелись в присутствии взрослых
мужчин!
Пенфелд не разделял тревоги своего господина, его одолевали совершенно
иные заботы: он чувствовал себя крайне неуютно на свежем воздухе без
сюртука.
- О чем вы говорите, сэр? Ничего странного или необычного я не
приметил. Девочка как девочка, немного смахивает на мальчишку.
Джастин остановился как вкопанный, развернулся и изумленно уставился на
слугу.
- На мальчишку, говоришь? С кем ты ее сравниваешь? С Еленой Прекрасной?
Или с Клеопатрой? При чем здесь ее внешние данные? Я совсем о другом, не о
том, как она смотрится, а как она смотрит на меня. Откуда этот зрелый блеск
в глазах? У кого она, хотелось бы знать, научилась хитрому трюку с нижней
губой?
Джастин оттянул собственную губу, чтобы проиллюстрировать свою мысль,
но встретил полное непонимание. Слуга тупо смотрел на своего господина,
моргая белесыми ресницами. А Джастина при одном воспоминании об аппетитной
нижней губке прошиб пот и тонкой струйкой потек между лопатками. Тут до него
дошло, что он забыл дома шляпу и солнце отчаянно припекает непокрытую
голову.
- Ты прав, Пенфелд, не стоит она того, чтобы мы только о ней думали и
говорили. Совершенно безмозглое существо! Откуда ей было знать, что мы за
люди? Да если бы она стала так кокетничать в Окленде с китобоями или
лесорубами, ее тут же упекли бы в дом терпимости. Она бы опомниться не
успела, как оказалась бы среди шлюх.
Слуга заметно побледнел, как всегда, при упоминании об Окленде. Джастин
нашел его там четыре года назад. Пенфелд брел по улице как лунатик, не глядя
по сторонам, его добротный когда-то костюм превратился в лохмотья, а в руке
он сжимал единственную оставшуюся у него драгоценность - расколотую чайную
чашку.
Джастин заботливо вычистил пылинку, запутавшуюся в редких волосах
слуги, и попытался его успокоить:
- Ну вот, теперь и ты туда же. Не выпячивай нижнюю губу и не дрожи.
Девчонку я все-таки отправлю в Окленд, как бы она ни пыталась отвертеться.
Много о себе понимает, верно, сочла меня законченным идиотом, когда я
прикинулся, будто поверил, что она подвернула ногу.
- Что-то я не припомню, сэр, чтобы вы поднимали шум без причины, - с
тяжелым вздохом заметил Пен-фелд. Слова господина окончательно испортили ему
настроение, словно Джастин заявил о намерении отправить девушку в Содом с
заездом по пути в Гоморру.
- Сейчас же вернусь домой, - решительно провозгласил Джастин,
направляясь к хижине, - велю ей собрать вещи...
- Нет у нее никаких вещей, - робко напомнил слуга.
Джастин остановился и посмотрел вниз. Склон холма на краю кукурузного