"Тереза Медейрос. Поцелуй, чтобы вспомнить" - читать интересную книгу автора

Его пальцы наткнулись на расплавленный воск - до сих пор теплый, мягкий
и податливый его прикосновению, как еще совсем недавно Лаура. Он медленно
выпрямился, разглаживая воск пальцами. Он не мог ничего вспомнить о своей
жизни до вчерашнего утра, но знал, что деревенские мясники очень редко
запечатывают свои счета таким дорогим воском, если вообще когда-либо это
делают.

Глава 8

Каждую ночь я неустанно молюсь за тебя...

Когда следующим утром Николас проснулся, в голове у него звенело с
удвоенной силой. Застонав, он накрыл голову подушкой, приглушив звон до уже
терпимого гула.

И осознал, что звук раздается не в его в голове, а доносится с улицы
через окно. Схватив брюки с изножья кровати, он натянул их и, спотыкаясь,
бросился к окну.

Распахнув его, Николас высунулся на двускатную крышу и глубоко вдохнул,
наполняя легкие чистым и прохладным воздухом утра. Ночь оставила на траве
вуаль росы, которая беззаботно мерцала и переливалась под утренним солнцем.
Колокола все еще продолжали звонить, раскатывая эхом по простирающимся
холмам и лугам мелодичный перезвон, приятный и неторопливый. Похожий на
песню, от которой неизвестно почему возникает комок в горле, песню, которая
зовет домой.

Если у него был дом.

Николас мягко, но твердо закрыл окно, но не стал ни запирать его, ни
закрывать портьеры, которые могли бы полностью заглушить тянущие душу
напевы.

Когда дверь позади него скрипнула и открылась, он развернулся к ней,
радуясь, что успел надеть брюки.

- Кто-нибудь в этом доме вообще умеет стучаться?

Несмотря на то, что ее руки были заняты предметами одежды, Лауре все
еще удалось сделать в ответ насмешливый реверанс и выдать радостную улыбку.

- И вам доброго утра, сэр.

Его невеста выглядела совершенно очаровательно в платье из белого в
голубой цветочек муслина. Голубой пояс охватывал ее талию до самой груди,
высокой и округлой. Юбка с фестонами открывала аккуратные лодыжки, обтянутые
белыми чулками и обутые в шелковые туфли-лодочки. На голове у нее была
соломенная шляпа с розеткой из лент, надежно закрепленная под подбородком.
Единственное, чего ей не доставало, это ягненка на веревочке, и она могла бы
позировать для портрета пастушки руки какого-нибудь мастера.