"Антон Медведев. Враг Империи" - читать интересную книгу автора

Дома он без всякого аппетита поужинал, потом больше часа смотрел видео.
В новостях смаковали сообщение о гибели очередного танкера, доставлявшего
топливо на одну из внешних баз, затем было зачитано срочное обращение
Императорского Совета. В нем говорилось о том, что в связи с произошедшими
событиями, с личного разрешения Императора, вводится режим чрезвычайного
положения. А значит, запрещается то-то и то-то, специальным службам даются
такие-то и такие-то полномочия. Граждане, что-либо знающие об
обстоятельствах гибели корабля, могут позвонить по такому-то номеру,
вознаграждение гарантируется...
Устав слушать эту муть, Ким пощелкал каналами, но так и не нашел ничего
толкового. В конце концов он выключил видео, взял с полки одну из своих
любимых книг и лег в постель. Но получить удовольствия от чтения не смог, в
глазах все еще стояли те, другие, строки. Шуршание книжных страниц вызывало
отвращение, Киму нестерпимо захотелось запустить книгой в стену. Однако он
медленно и аккуратно закрыл ее, осторожно положил на край стола. Не виновата
она в его бедах.

Новый день обещал быть теплым и солнечным. Ведя глайдер над городом,
Ким с удовольствием смотрел на выползающий из-за горизонта оранжевый шар
солнца. Вот ведь как - светит оно себе, светит. Несет тепло. Для всех
одинаково, не разбирая правых и виноватых. И ничего не прося взамен...
Добравшись до своего корпуса, он торопливо прошел в семьсот десятую
комнату - не хотел ни с кем встречаться. Закрыв дверь, облегченно вздохнул,
затем с неприязнью взглянул на кристаллы видео. Сегодня их очередь...
Тем не менее, начинать не хотелось. Ким подошел к окну и несколько
минут задумчиво смотрел на стены центрального корпуса, ничего другого отсюда
видно не было. Даже солнца не было, все заслоняла эта мрачная серая коробка.
Наконец он отошел от окна, взял в руки кристаллы. Три штуки, на каждый
входит до десяти часов записи. Оставалось надеяться, что они записаны не
полностью.
Взяв первый кристалл, Ким вставил его в гнездо видео, затем сел в
кресло и с затаенным страхом стал глядеть на экран.
Фильм был учебным, об этом ему сразу сообщила заставка. Предупредили
Кима и о том, что фильм предназначен для служебного пользования, поэтому
любая попытка несанкционированного копирования повлечет за собой суровое
наказание.
Дальше на экране появился лысоватый пожилой человек, в котором Ким без
труда узнал Голана. Не тратя времени на разговоры вокруг да около, тот сразу
приступил к делу.
Пациентом был мужчина лет сорока. Его подвели к блистающей кафелем
стене, раздели, затем приковали специальными наручниками, рядом поставили
стойку с инструментами. Мужчина дрожал - то ли от холода, то ли от страха.
Сухой и бесстрастный голос комментатора начал объяснять Киму, что происходит
на экране.
Когда Ким читал книги, это было одно. То была теория, достаточно
отвлеченные сведения о том, что и как надо делать, чтобы добиться такого-то
результата. По крайней мере, Ким старался воспринимать их именно так. Но вот
перед ним на экране живой человек. Живой и здоровый. Наверняка он на что-то
рассчитывал, во что-то верил. Строил какие-то планы. И вот теперь он кричит
от боли, рвется со своих цепей, затем бессильно виснет на них. Оператор дает