"Григорий Медведев. Ядерный загар" - читать интересную книгу автора

нержавеющую трубку, поднял перед собой на вытянутые руки и, осторожно
ступая, прошел к бассейну выдержки и вместе с клещами бросил кусок "звезды"
в воду.
Все время, пока он делал это, ему казалось, что стояла страшная тишина.
И только тогда, когда он увидел брызги воды и услышал чавкающий звук упавших
з воду предметов, глухота как бы отошла, оглушительный гром ревунов с
гнусавым потрескиванием навалился на него, он вздрогнул и побежал, в
несколько прыжков достигнув двери.
- Сорок пять секунд! - сказал Фомич, смущенно поглядывая на Диму.
Потом будто опомнился, быстро подошел, обнял товарища: - Ну, Димыч,
спасибо! Удружил!
Дима виновато моргал глазами:
- Будет, Фомич! Это нам запросто! Как два пальца...
- Сто рентген! - выкрикнул Цариков, нервно прохаживаясь вдоль стены.
-- Вы с ума сошли! Неужели для вас деньги дороже жизни?! - Он в упор
смотрел на Фомича, и во взгляде, и во всем облике его вновь засквозило то
самое ненавистное Фомичу барское какое-то превосходство, может быть, даже в
том, что вот они, ремонтники, своею охотою взявшие на себя грязное ядерное
дело, на сто рентген ближе к смерти, чем он, Цариков.
Бульдожьи щеки Фомича отвисли еще больше, складки углубились, лицо
посерело. Он смотрел на Царикова набычившись, кровяными глазами.
- Ты мне поговори! Трухлявая твоя душа! Ты мне поговори! Что нами
движет - тебе не понять! Не дорос!
- Мое дело - не допускать переоблучения! - сказал Цариков с
достоинством.
- Путаешь божий дар с яичницей! - сказал Фомич уже вяло и махнул
рукой. Но вдруг взревел: - АЭС должна работать! Понял, дурила?!
Цариков снова скис и растерянно заморгал глазами.
- Димыч? Тама больше кусков топлива нема? - спросил Пробкин.
- Нема, Фомич!.. Труха на "Елену" просыпалась. От нее и гудить!
- Меряй! - крикнул Пробкин Царикову.
- Триста рентген! - доложил тот и отошел от проема.
Фомич снова растроганно обнял Диму:
- Друг ты мой! Сделал дело! - и прижался к его свинцовой груди. - Ну
и буфера у тебя, как у паровоза!.. А ну, Карась, сними с Димыча свинчатку!
А Федя тем временем без какого-либо напоминания схватил вдруг
брандспойт и, поливая перед собою мощной струей воды, словно строча из
автомата, ринулся вперед, в глубину центрального зала.
Вася Карасев стал подталкивать мокрый и твердый, как бревно, пожарный
шланг, помогая товарищу. Подойдя почти вплотную к сгоревшему
технологическому каналу, Федя завел струю сквозь решетку труб, стараясь
смыть из-под нее ядерную труху в сторону трапа под плитным настилом
реактора.
Гул ревунов неожиданно стих. Остался только шуршащий и хлещущий шум
воды. Федя закрыл кран.
В центральном зале наступила глубокая тишина, и сквозь будто заложенные
ватой уши услышал он вдруг какие-то странные, как бы по-новому звучащие,
дорогие ему голоса товарищей. Хрипловатый, со стреляющим покашливанием смех
Фомича, гудящий басок Димы, тонкий голосок Васи Карасева.
Все они гурьбой шли ему навстречу, а дозик за их спинами встал в проеме