"Валерий Медведев. До свадьбы заживет. Повесть о самой первой любви.1969" - читать интересную книгу автора

- Сашке своротить нос, конечно, можно,- усомнился Тулькин.-А вдруг это
сидит с Таней не Сашка, а Лёшка, он мне как-то грозил, что у него такое
секретное оружие есть, что, в случае чего, мы его до-о-олго помнить будем!
- Да это она не с Лёшкой сидит, это она с Сашкой сидит...- загорячился
Лютатовский.
- Обоснуй!-оборвал его Сутулов.
- Да не будет она с Лёшкой сидеть! С Сашкой будет, а с Лёшкой нет...-
заявил Вадим Лютатовский.
- Докажи,-снова оборвал Сутулов Лютатовского.
- И докажу,-сказал Лютатовский.-Знаете, какой он ей фокус недавно показал.
Я как раз в продовольственном магазине был, смотрю: у прилавка Завитай
стоит с тяжёлым мешочком в руке. Я сразу подумал, что он здесь неспроста
стоит. Он стоит, и я стою. Он смотрит в окно, и я смотрю. Он чего-то ждёт,
и я тоже стою и чего-то жду. Вдруг в магазин вбегает Кузовлева. Завитай
задёргался, как будто его в электросеть включили. Кузовлева-к прилавку,
Лёшка-к прилавку. Кузовлева- к кассе, а он успел её обогнать и встать
перед ней. А я смотрю на Завитая и думаю: ну это всё неспроста, тем более
что у него какой-то тяжёлый мешочек в руках. Доходит очередь до Лёшки, он
говорит кассирше: "Четыре пятьдесят в кондитерский!"- и протягивает
кассирше свой мешочек. И что же вы думаете было у него в мешке?
- Обыкновенный песок,- отгадал Сутулов.
- Нет,- сказал Лютатовский.
- Сахарный...-предположил Дерябин.
- Нет,- сказал Лютатовский.
- Зи голден санд! Золотой песок!-предполо-жил Мешков.
- Ничего подобного!-ответил Лютатовский.- В мешке у него были копейки!
Одни копейки! Четыреста пятьдесят штук копеек! Представляете, что началось
в очереди?.. Одна Кузовлева только молча ждала, когда кассирша
пересчитывала четыреста пятьдесят копеек, а очередь просто вся из-ругалась
на этого Завитая!..
- Нет, чтоб уступить место лэди,-сказал Мешков.-Марфа Джентльмен.
- Я бы уступил,-сказал Дерябин,
- Он за свои штучки отца родного не пожалеет! - добавил Тулькин.
- Не пожалеет?..-возмутился Дерябин.-Уже не пожалел! Фокусник несчастный!
Все возмущённо загудели:
- Штучкин-Мучкин!
- Капитан Копейкин! - сказал Сутулов.
"Эх, вы!-крикнул я, неожиданно выскакивай из темноты на свет.- Да разве
это был фокус или штучка? Да вы знаете, почему я с этими копейками впереди
Кузовлевой встал? Да я разве для того, чтоб её задержать, в очереди встал?
Да я перед Кузовлевой встал со своим мешком, чтоб подольше возле неё
постоять, пока кассирша мои несчастные копейки пересчитывает. Да я бы ради
Кузовлевой готов был мешок с целым миллионом копеек к кассирше притащить.
Пусть бы она считала, а я бы всё стоял возле Кузовлевой, а очередь бы
ругалась, а кассирша бы всё считала... а я бы всё стоял... а Ку-зовлева бы
всё смотрела на меня спокойно и серьёзно, как тогда, а я бы всё стоял... А
ты, Люта-товский, жалкий сплетник, гнусная скрытая камера..."
И все замолчали, как один... замолчали бы... если бы я вышел и сказал бы
так... но я не вышел... я продолжал таиться в кустах. Я подумал, что если
я так скажу, то они опять не поверят, что я - это я, они опять подумают,