"Валерий Медведев. До свадьбы заживет. Повесть о самой первой любви.1969" - читать интересную книгу автора

мне ничего разведать, но на самом деле из дома на этот раз вышел не я, а
мой брат Саша, он просто идёт гулять по Лондону, и весь Скотланд-Ярд идёт
за ним, а я в это время разведываю всё, что мне надо разведать... А теперь
Таня, конечно, не отпустит Сашу в Лондон,- сказал я.
- Так ведь она и тебя могла не отпустить,- сказал Дерябин.
Затем он понял, что это напоминание мне было неприятно, и добавил, чтобы
обрадовать меня, наверно:
- А Сутулов уже два часа умывается... И бороду забыл нацепить!..
Но даже и эта новость меня нисколько не обра-довала, я думал о том, что
вообще-то Дерябин был прав: меня Таня тоже бы не отпустила, если бы... Но
в это время Саша и Таня стали совсем удаляться от нашей дачи, и у меня
сразу же пересохло во рту, я я перестал разговаривать. Я стал смотреть
только на Таню и Сашу, а Дерябин, видно, всё смотрел на меня, потому что
он вдруг спросил меня:
- Что с тобой?
И видно, со мной что-то произошло, иначе Дерябин не задал бы мне такой
вопрос.
- Болит,-сказал я.
- Что болит? - спросил Дерябин
- Не знаю,-оказал я.
- А где болит? -спросил Дерябин.
- Не знаю,- сказал я.
- Сейчас они будут уходить всё дальше,-сказал Дерябин.-И чем они будут
дальше уходить, тем у тебя будет болеть всё меньше и меньше...
Таня с Сашей как раз отошли уже на много ша-гов от берёзы, а мы с
Дерябиным всё смотрели им вслед. То есть это я смотрел вслед Тане и Саше,
а Дерябин всё смотрел то им вслед, то на меня.
- Всё меньше болит? - спросил меня Дерябин.
- Нет,- сказал я Дерябину честно.- Чем они уходят всё дальше, тем болит
почему-то всё больше...
- Что же делать? - спросил меня Дерябин.- Может, сказать им, чтоб они
остановились?
А я сказал:
- Не надо! Пусть они идут!.. Пусть они идут,- сказал я.-И пусть болит...
Хоть всю жизнь...
И больше я не сказал ничего, ни одного слова. Тем более, что в это время
Саша с Таней проходили уже мимо сутуловской дачи и я, хоть чувствовал себя
всё хуже и больней, не спускал всё-таки с них глаз,-как бы Сутулов
чего-нибудь не выкинул, когда Саша с Таней поравняются с его дачей. Но
Сутулов ничего такого выкидывать не стал, он высунул на секунду из окна
свою физиономию с перевязанной щекой, как будто у него зубы болели, и тут
же спрятался обратно. И Мешков тоже не стал ничего выкидывать, когда Саша
с Таней поравнялись с его домом. Мешков неторопливо, с достоинством снял
со своей головы шляпу-стетсон и вежливо приподнял над макушкой.
- Вери найс бой Мешкоф,- прошептал я одними губами по-английски,- гуд чап!
- как говорится, хороший парень,- прошептал и сам испугался. Я никогда не
говорил таких длинных фраз на английском языке. Краем глаза я покосился на
музыкальную доску Дерябина, которой он вчера меня треснул по голове.
Может, тот удар начал действовать всё-таки?..
Но в это же время до меня донёсся тихий, но противный голос Лютатовского