"Валерий Медведев. Звездолет "Брунька"" - читать интересную книгу автора

Призадумалась она. Заиграла тихонько на своей балалайке, вслушиваясь в
каждый звук, даже в самый коротенький. И лицо у неё было серьёзное-серьёзное.
И у балалайки голос тоже был серьёзный, как у мамы, когда она из дому уходит и
велит, что без неё сделать надо.
А потом насыпала Брунька мальчику полный карман, брунь-брунь, волшебных
горошин и велела лечиться так: невмоготу мальчику что-то делать, но,
оказывается, нужно это сделать непременно, а после сразу волшебную горошину
принять.
"Что-то уж слишком простое лечение, - подумал про себя мальчик. - Наверно,
не подействует". Но решил на всякий случай проверить. Вышел на улицу, а на
улице ветер со всех сторон дует прямо в лицо, а куда идти надо - улица, как
назло, круто в гору поднимается. Испугался мальчик и ветра и горы, хотел было
сразу волшебную горошину проглотить, но ещё больше испугался: вдруг не
поможет? Решил делать, как Брунька велела. Пошёл прямо навстречу ветру и не
заметил, как на гору поднялся. Проглотил горошину и засмеялся: не обманула
Брунька - волшебные это горошины.
И с этого раза всё у мальчишки пошло на лад. Лень ему урок выучить, а он
выучит и тут же Брунькину горошину примет. Лень в магазин идти, а он сбегает -
и опять горошину в рот. И так, благодаря Бруньке, совсем от лени избавился...
Правда, удивительная и, можно сказать, волшебная история? Я и сам, когда
про это услышал, удивился. Одно мне было непонятно: зачем горошины глотать,
если дело ты уже сделал?
Но Брунька засмеялась и сказала: "А я же его совсем не горошиной, а
сказкой вылечила. Сказки - они ведь, брунь-брунь, всегда чудеса делают".
Действительно, чудеса!
Вы и сами в это поверите, если узнаете про второй Брунькин совет.
Другой мальчишка был весь какой-то дёрганый, как стрелка на уличных
электрических часах. Да ещё когда разговаривал, то всегда почему-то
оглядывался по сторонам, как будто кого-то боялся.
Брунька у него спросила, чего он всё время дергается и оглядывается, а
мальчишка грустно сказал, что он очень "нервенный". Тогда Брунька сказала, что
нужно говорить не "нервенный", а "нервный". Это во-первых. А во-вторых, ему
ещё рано быть нервным.
Но мальчишка после Брунькиных слов ещё больше задёргался и занервничал и,
вроде бы заикаясь, сказал: а как же ему не нервничать, если все на нервы
действуют с утра до вечера. Брунька, конечно, заинтересовалась, почему это
мальчишке все на нервы действуют. Может быть, он преувеличивает?
- Ка-ка-как эт-то пре-преувеличиваю? - закричал на Бруньку мальчишка. - Я
вот, например, только сажусь в автобус и сразу начинаю беспокоиться. Всю
дорогу до самой школы беспокоюсь. В школе на уроках все шесть уроков трясусь.
А на перемене и вовсе дрожу с ног до головы.
Надо же, удивилась Брунька, такой большой мальчишка, а в автобусе он
беспокоится, на уроках трясётся, а на перемене и вовсе весь дрожит. С чего бы
это?
А оказалось, вот с чего: в автобусе мальчишка беспокоится, потому что он
всегда ездит зайцем, без билета. И поэтому всегда боится, как бы не вошёл
контролёр.
В школе он трясётся из-за того, что уроки дома не учит, и потому боится,
как бы его к доске не вызвали. А на перемене он дрожит из-за одного парнишки
из соседнего класса. Вдруг подойдёт да ка-ак даст по лбу или ножку подставит.