"Юрий Медведев. Чаша терпения (Фантастическая повесть-памфлет)" - читать интересную книгу автора

ОДАРИВАЕТ ЦВЕТАМИ И ПРОХЛАДОЙ. НЕУЖЕЛИ ТЫ ЗАХОЧЕШЬ ЗА ЭТИ ЩЕДРОТЫ УВЕЗТИ
ДРЕВО С СОБОЙ?
- ТАКИХ БЕЗУМЦЕВ ВО ВСЕ ВРЕМЕНА БЫЛО НЕМАЛО. И НЕ ТОЛЬКО ТЕХ, КТО
ДОВОЛЬСТВОВАЛСЯ ГАРЕМОМ. СЛУЧАЛОСЬ, ОДИН НАРОД УСТРАИВАЛ ОХОТУ НА ДРУГОЙ
НАРОД.
РАЗРУШАЛИСЬ ПРЕКРАСНЫЕ ГОРОДА, ИСПЕПЕЛЯЛИСЬ ДВОРЦЫ И ХРАМЫ, ИСТРЕБЛЯЛОСЬ
ВСЕ ЖИВОЕ, КРОМЕ КРАСИВЫХ ЖЕНЩИН. ИХ ОБРАЩАЛИ В РАБЫНЬ, ПРОДАВАЛИ КАК
СКОТ.
- НО ВСЯКИЙ РАЗ В ИСТОРИИ ДОБРО И СПРАВЕДЛИВОСТЬ ТОРЖЕСТВОВАЛИ.
- ТОРЖЕСТВОВАЛИ? В УЖАСАЮЩИХ СЕЧАХ, ГДЕ ПОГИБАЛИ ЛУЧШИЕ, ХРАБРЕЙШИЕ.
ПУТЬ КРАСОТЫ ОТМЕЧЕН СТЕНАНЬЯМИ, КРОВЬЮ, ВРАЖДОЮ. ТАК УЖ УСТРОЕНО
МИРОЗДАНЬЕ.
- ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ, ПОЛАГАЯ, ЧТО РАЗУМНЫЕ СУЩЕСТВА ПОВСЕМЕСТНО В МИРОЗДАНЬЕ
ВРАЖДУЮТ;..

Приехавший вместе с главным археологом Казахстана Сергей Антонович
нашел меня в горячечном бреду. Температура доходила до сорока. Меня
заворачивали в мокрые холодные простыни: кто-то вычитал про это в записках
Пржевальского. Не помню, как везли на "газике", как летел в Алма-Ату. Одно
и то же видение преследовало воспаленный мозг. Урочище Джейранов. Глухая
безлунная ночь. Внезапно все окрест сотрясает громовой удар - это
вырывается из заточения нефть вперемешку с газом. Буровая вышка смята, как
модель из алюминиевой проволоки, и отброшена за скалу. Неудержимый поток
нефти заполняет почти раскопанную обсерваторию, клокочет у стен дворца.
"Спасите Снежнолицую! Спасите!" - кричу я, барахтаясь в нефтяных волнах.
Стрела молнии поджигает черный поток, все кругом вспыхивает, я задыхаюсь в
огненных языках и снова взываю о спасении Снежнолицей...

В университет я возвратился только после ноябрьских праздников. Здесь,
в Сибири, давно уже лежала зима. Ребятня каталась с гор на салазках и
самокатах, лихо гоняла шайбу по блестевшей как зеркало Оби.
Не заходя в общежитие, я направился к Учителю. Вечерело. В комнате с
потертым креслом горела зеленая настольная лампа. Он поднял голову от
бумаг, встал из-за стола, широко раскинул руки и обнял меня.

- Наконец-то, наконец-то, голубчик! Ну что, оклемался?

Я высыпал на кресло из рюкзака две дюжины яблок из нашего сада -
знаменитый апорт, каждое величиной с кулак. Он живо взял одно, с хрустом
разломил, протянул мне половину.

- Слава казакам семиреченским, какой плод вывели! Апорт умудрялись
сохранять до нового урожая.
И арбузы - они были у казачков пудовые. Эх, молодость! Катилося яблочко
вкруг огорода, кто его поднял, тот воевода, тот воевод-воеводский сын;
шншел вышел, вон пошел! Как это называлось, знаете? Конанье. Считалка
мальчишечья. Я еще в бабки играл - и как!

Помолодел Учитель, точно четверть века сбросил с плеч. Не хотелось его
огорчать, но...