"Юрий Медведев. Комната невесты (Современная сказка)" - читать интересную книгу автора

кто сидел за рулем элекара, действие почти непредсказуемое. Он начнет
бояться самолетов (не говоря о планетолетах), станет активным членом
общества охраны земной природы (а к концу жизни и его председателем),
заведет у себя дома живой уголок. О, не раз и не два в разные времена года
будет он наведываться в рощу березовую, которая оставила его в живых.
Наведываться в надежде встретить обиженного им чудаковатого старика. Но
так и не встретит.

До конца жизни он никому не решится рассказать об обстоятельствах,
предшествовавших его чудесному спасению.


* * *

Двухэтажный ресторанчик в виде терема с четырьмя башнями обнаружился в
дальнем углу рощи. Сразу позади терема вползал на холм вишневый сад и
пропадал в дрожащих озерах туманов. Подходя к терему, я услышал музыку. Я
никогда не любил электроинструменты, они вызывают во мне отвращение своей
мертвенностью, искусственностью. Такими скрежещущими, взвизгивающими
звуками полны машинные отделения планетолетов. Так беснуются песчаные бури
на Индре...

На стоянке перед теремом отражались в лужицах фиолетовыми огнями
элекары. Их было 68. "Приличная компания наведалась в теремок. Но зачем
столько свидетелей блаженства?" - подумал я.

Я поднялся по мокрым ступеням. На стеклянных дверях рука ремесленника
вывела голубым и розовым пару целующихся голубков и надпись в виде вензеля
из цветов:

ВСЕ МЕСТА ЗАНЯТЫ. ИЗВИНИТЕ! СВАДЬБА!!!

Цыганистого вида робот в красной рубахе распахнул передо мною дверь и
склонился в подобострастном поклоне. Плечевые шестерни бедолаги еле слышно
заскрипели: никто их давно не смазывал.

Появление бородача в черной куртке никого не заинтересовало, как будто
все единогласно приняли меня за одного из роботов. Тем лучше. Я прошел
влево, к огромному окну, задрапированному мрачными занавесками. Напротив
вдоль стены тянулся стол с немалыми остатками пиршества. Люстры -
аляповатые петухи на каруселях - светились вполнакала, и я не сразу
разглядел на возвышении оркестрик - четверо в клетчатых штанах,
грязно-желтых рубахах и отвратительных куцых пиджачишках, придающих
музыкантам крайне легкомысленный вид. Впечатление усугубляли сапоги выше
колен с раструбами и широкополые шляпы. Играли они, если это можно было
назвать игрой, черт знает на чем, играли притом собственную музыку, чьих
звуков с лихвой хватало на всех танцующих, а танцевали почти все.
Но настоящая вакханалия грянула, когда вышла певичка с обесцвеченными
волосами и накладными двенадцатисантиметровыми ногтями. Прыжками и
ужимками изображая ведьму из "Макбета", она прокричала жабой и заголосила: