"Юрий Медведев. Яко Вертоград во цветении" - читать интересную книгу автора

советом не приближаться достаточно близко к Зубу Дьявола и поплатился жуткой
болью в мозгу, впрочем, боль уже прошла. По изумленным глазам Онаябека стало
ясно: он ничегошеньки не понял, но, как все казахи, посчитал нужным
извиниться. Тогда, - уже по-русски - я обрисовал ситуацию, объяснил
назначение обрывков газет, поведал о поверженном орле.
- Давно ли вы, Оналбек, в последний раз подъезжали к Зубу Шайтана? -
спросил Рамвайло. - Не считая прошлой среды, когда упали здесь с лошади?
Напомнить кочевнику, что тот не усидел в седле, - мягко говоря, не
тактично. Щека джигита дернулась, но он овладел собою и спокойно
ответствовал:
- В начале августа.
- И не замечали тогда никаких..-. э-э-э... странностей? В голове пузыри
не лопались, как у нас сегодня?
- Я вырос возле Тас-Кара-Су. И никаких странностей нигде не замечал, -
гордо заявил казах. Видимо, низкий властный голос Рамвайло его раздражал.
Просчитав своевременным вмешаться, я спросил:
- Извините, уважаемый Оналбек, но вы можете объяснить возникновение
этой зоны содроганий?.. Кстати, как ваша рана на голове? Не поторопились
снять повязку?
- Никакой раны не было, так себе, царапина. А что случилось здесь со
мною в среду - почти не помню.
Мы замолчали, глядя в сторону выпрыгивающего из земли в небеса
дельфина. Наконец Оналбек сказал:
- В Чилик надо ехать, оттуда звонить в Алма-Ату, в академию. Пусть
приедут ученые, приборы привезут, ученые сами разберутся. Ученые умные. - И
уколол Рамвайло взглядом.
Но тут Раушан отняла от лукавых глазок бинокль и защебетала:
- Ай, молодец, Оналбек! Не Чилик, однако, прямо Алма-Ата ехать "Нива"
надо. Оналбек - академия пошел, я магазин детский покупать товар.
Понедельник ехать надо, суббота-закрыт академия. Бешбармак делать будем.
Конский колбаса кушать, кумыс кушать. Молодец, Оналбек! Перестал болеть
Оналбек!..
Казахи на диво гостеприимны. Часа через полтора мы сидели на кошмах за
низеньким круглым столом, поджав под себя ноги, и созерцали горы вареного и
копченого мяса. Но кусок не лез мне в горло. Одна и та же картина стояла
перед глазами: скелет высохшей яблони, рядом тело поверженного орла с
вонзенными в небосвод лапами - и свернувшаяся клубком овца. К тому же еще н
Раушан вспомнила: когда они с Оналбеком, в начале августа, отдыхали днем по
пути в горы возле Зуба Шайтана под яблоней, дерево было усеяно кисловатыми,
но на диво сочными плодами. Теперь же сбросило вдруг и яблоки, и листья.
Рассказ казашки меня подкосил. Я чувствовал себя ничтожеством перед
вторгшейся на прекраснейшую здешнюю землю - неизвестно с каких высот -
тайной. Тайной, где переплелись и суахили, и заглохшая "Нива", и
умертвленная Шайтаном яблоня, и мы с Рамвайло, варяги, ловцы удачи. Уже
несколько раз указывал мне глазами приятель на выход из юрты, и наконец мы
распрощались с радушными хозяевами, уговорившись заехать за Раушан и
Оналбеком послезавтра, в понедельник, в шесть утра.
У себя в ущелье мы искупались, после чего Трай без лишних слов извлек
из тайника черный полиэтиленовый пакет, в котором была кожаная аккуратная
сумка, а в ней - тускло блестел золотой песок и покоилось шесть самородков.