"Розалин Майлз. Глориана (Я, Елизавета, #5) " - читать интересную книгу автора

женщина, возможно, лишишься части кожи с нижней половины твоих телес, -
дружелюбно сообщил он женщине, - но, судя по твоим габаритам, потеря
невелика. За жизнь свою можешь не бояться, пока держишь язык за зубами.
Бабу уволокли, но ее крики из-за двери еще долго вторили моим.
Придворная дама и джентльмен, отец ребенка.
Я знала, кто они.
Роберт терпеливо ожидал, что я прикажу.
Я подняла руку:
- Прикажите мистрис Трокмортон оставаться в своей комнате. И пусть ко
мне немедленно приведут лорда Эссекса - под вооруженной охраной.
Он пришел бледный, дрожащий, в сопровождении стражников, которые, видя
унижение своего героя, выглядели ничуть не лучше того.
- Мадам, что это значит?
- Изменник! - завопила я. - Вы женились на ней, на Бесс Трокмортон, у
нее от вас ребенок!
- Изменник? Я? - Он походил на человека, который тонет в трясине и не
может спастись. - Нет, Ваше Величество! - Он едва шевелил побелевшими
губами. - Я не женился на ней, и детей у меня нет. Между нами ничего не
было.
- И почему же, сэр, почему, - взвыла я, - я обязана вам верить?
Он запрокинул голову, набрал в грудь воздуха и закрыл глаза.
- Потому что, дражайшая миледи, изменник, которого вы ищете, - не
здесь, это не я.., потому что я.., я уже женат.

Глава 3

Он стоял передо мною в моем покое, скалясь, как пес, и думал, что я
по-прежнему счастлива его видеть. Из Ирландии он привез стихотворца
Спенсера, тщедушного, коротко и некрасиво остриженного на манер проклятых
пуритан, в бедном черном наряде с завязками на воротнике, словно у клерка,
- впрочем, он, похоже, и был теперь клерком. В другое время я приняла бы
его тепло и даже сейчас старалась держаться вежливо.
- Если не ошибаюсь, мастер Эдмунд, до отъезда в Ирландию секретарем
губернатора вы служили у графа Лестера?
Он поклонился рывком:
- Вашему Величеству, надеюсь, приятно слышать, что то был мой первый и
самый лучший покровитель. - Нервный смешок. - Он благосклонно относился к
моим маленьким сонетам, любовным стишкам, которые я назвал Аморетти", и
хотел, чтобы я писал пасторали.
Да, а еще он использовал ваше перо для нападок на мой предполагаемый
брак с Франциском Анжуйским, я отлично помню, что вы написали тогда Сказку
мамаши Хабберд". Ладно, не будем поминать старое - они оба теперь мертвы.
- Пасторали, мастер секретарь? Так вы верите, что в тот золотой век
мир был лучше, мужчины верны, клятвы нерушимы и честь еще не превратилась в
пустой звук?
Рели воззрился на меня, прощупывая мое настроение. Потом весело
вскочил:
- Раз уж речь зашла о пасторалях, мадам, велите этому человеку открыть
вам свое сердце.
Он пишет поэму, замечательную уже тем, что будет длиннейшей из