"Д.Х.Мекулов. Информационно-аналитический вестник N 1999/2 (История, Этнология, Археология)" - читать интересную книгу автора

установление связей между ними. При этом факты мыслятся как "нечто
первичное и существующее вне историка и до его анализа". Однако "историк
обречен иметь дело с текстами. Между событием "как оно есть" и историком
стоит текст, который всегда кем-то создан и представляет собою происшедшее
событие, переведенное на какой-то язык. Извлечение из текста факта, из
рассказа о событии - события представляет собою операцию дешифровки"19. В
конечном итоге исторический факт является результатом исследовательского
анализа и требует тщательно разработанной и основательной процедуры
установления его подлинности.
В-третьих, историк работает с текстами иной временной действительности,
что определяет специфику техники исследования и выбор его приоритетных
направлений. С одной стороны, в распоряжении исследователя находятся не
объекты, а лишь предметы - "образы прошлого, которые возникают перед его
умственным взором"20. С другой стороны, исследователь узнает о
происходивших событиях, в основном, из сохранившихся письменных
источников. Но в поле зрения повествователя, автора анализируемого
источника, находились только те события, которые с его точки зрения
оказались достойными упоминания. Исследователь же, в свою очередь,
привносит в их прочтение иное, изначально несвойственное им значение. В
итоге события прошлого приобретают новый семиотический статус и начинают
рассматриваться историком как причины последующих событий, высвечивая
современное ему будущее. "В процессе исторического исследования создается
семантическая установка, которая определяет прочтение увиденного: события
воспринимаются постольку, поскольку связываются с конечным результатом"21.
Поэтому традиционное понимание истории как "совокупности происшедших
событий" оказывается явно недостаточно для уяснения техники исторических
изысканий и утверждающихся "образов прошлого". История в большей степени
есть повествование о происшедших событиях, так как именно в нем прошлое
приобретает смысл, а не-история, вследствие определенной семиотизации
действительности, становится историей.
Таким образом, вторжение семиотики на территорию истории ставит перед
исследователем ряд сложных и в то же время увлекательных задач. Несмотря
на определенные трудности, сопряженные с семиотическим анализом прошлого,
происходит постепенное освобождение творческой индивидуальности
исследователя от ограничений "всякого рода глобальных детерминизмов"22,
формируется пространство многоплановой исторической обусловленности, а
деятельность историка начинает рассматриваться как взаимосвязь между
различными эпохами и культурами.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. См. подробней: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование
реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995; Рикер П. Конфликт
интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995; Паршин П. Б. Теоретические
перевороты и методологический мятеж в лингвистике ХХ века // Вопросы
языкознания. 1996. № 1; Фуко М. Археология знания. Киев, 1996 и др.
2. Зверева Г. И. Реальность и исторический нарратив: проблемы
саморефлексии новой интеллектуальной истории // Одиссей. Человек в
истории. М., 1996. С.13.
3. Методология истории. Минск, 1996. С.228.