"Владимир Мелентьев. Голубые люди розовой земли" - читать интересную книгу автора

сильные, долгие. Вот кислорода и нужно поменьше. А это выгодно в полете.
Ведь на производство кислорода тоже нужна энергия.
Они помолчали, и Юрий решил докопаться до самой сути:
- Слушай, Зет, но ведь при невесомости кислорода и еды нужно еще меньше.
Верно?
- Верно! - рассмеялся Зет. - Но ведь тут вот в чем дело: нам-то нужно
развиваться. А развитие бывает только в преодолении трудностей. Знаешь,
как в игре? Ведь играют не для того, чтобы что-то сделать, а для того,
чтобы было интересно, чтобы в чем-то развиваться.
- Это как в спорте?
- Ну да! Ведь спорт - не работа. А спорт полезен, потому что он укрепляет
и развивает организм. Но ты представляешь, какой же может быть спорт в
невесомости? Никаких усилий, одно только изворачивание. Вот у нас и
установлен полетный режим - половина невесомости. И развиваться можно
нормально, и в то же время расход питания и кислорода много меньше.
Экономия. - Зет посмотрел на озадаченного Юрку и, вздохнув, сказал: -
Здесь, брат, всё по-научному. Всё думать нужно. Иногда это даже скучно. И
тогда мы меняем режим. Или устанавливаем полную невесомость и тогда
плаваем, а иногда, наоборот, увеличиваем силу притяжения и тогда живем,
как живут на Земле. А иногда пускаем гравитационные машины на полную
мощность и живем с перегрузкой. Тяжело, но интересно.
- Зачем же... перегрузки? Не выгодно же.
- Так ведь опять-таки тренировка. Ведь нам, может быть, предстоит
высадиться на планетах с очень сильным притяжением, или, как говорят,
мощной гравитацией. Если мы будем слабыми, нас раздавит гравитация,
сомнет, поломает косточки. Вот мы и тренируемся. То недогрузка, то
перегрузка. Нельзя иначе.
В самом деле, иначе, кажется, поступать нельзя. Все было правильно и все
разумно. Космонавты могут попасть в самые невероятные положения и условия,
и они должны готовиться к этому, тренировать себя. А если необыкновенных
обстоятельств не выпадает, зачем же им зря расходовать энергию? Нет, все
очень правильно и продуманно.
Корабль, видимо, вышел на предкурсовую траекторию, потому что на экране
опять появилась Земля- нежно-голубовато-зеленовато-дымчатая, в росчерках
далеких рек, припудренная облаками. По краю этого красивого диска, там,
где, по земным понятиям, должен был быть горизонт, струились разноцветные,
незаметно переходящие одна в другую, очень красивые, можно сказать
неземной красоты, полосы. Внизу, у самой планеты, они были
темно-фиолетовыми, сквозь дымку различались огоньки не то далеких звезд,
не то городов. Потом фиолетовая полоса переходила в сине-голубую,
розовато-оранжевую и наконец растворялась в необозримом небе, необъятных
просторах космоса.
Такой и запомнил Юрка свою родную Землю - голубовато-зеленовато-дымчатую,
окруженную яркими разноцветными лентами, похожими на северное сияние.
- С этой высоты, - сказал, оборачиваясь, Квач, - твою планету еще не видел
никто. Кроме нас, конечно.
- Почему же никто? - обиделся Бойцов. - А наши космонавты?
- Нет, Юра, я проверил информацию. Ваши земные космонавты еще не
отрывались от Земли на такое расстояние. Но ты не сердись. Раз они уже
однажды оторвались от планеты и побывали в космосе, они полетят дальше.