"Иван Мележ. Горячий август" - читать интересную книгу автора

правления.
Какие же тут могут быть споры? Нечего кричать!

Он говорил спокойно и твердо, и от его спокойствия на разгоряченные
спором сердца женщин словно дохнуло свежим, отрезвляющим ветром. Мартин
посмотрел на всех н повторил:

- Нечего тут, казаки мои, кричать!
Жнейку - Алениной бригаде. И сейчас же чтоб все были в поле! Сколько
времени зря потеряли. А Настя и Алена - завтра вечером в правление!

Он повернулся: и, слегка опираясь на упругий ореховый прут, заковылял к
кузнице.
Колхозницы разошлись по своим местам.
Вязальщицы Алениной бригады весело пошли за жнейкой.

Алена шла теперь к Мартину с тяжелым сердцем. "И почему это все так
приключилось?.. Все хорошо шло, и вдруг - на тебе! Теперь хоть глаза у
кого занимай - стыдно к Мартину итти".

От природы впечатлительная и прямодушная, она очень волновалась, думая
о предстоящем разговоре с председателем.

На улице Кореневки, как обычно летним вечером, было людно и шумно. В
августовскую страду по утрам улица тихо дремлет, редко-редко можно
услышать туг голос человека. Зато поле полнится жизнью - стрекочет жнейка,
скрипят на дорогах, неуклюже покачиваясь, нагруженные снопами возы, далеко
и привольно плывет протяжная песня жней. В полдень поле пустеет, а село
заметно оживает, чтобы через часполтора сноса замереть в дремотном
ожидании до вечерних сумерек. Под вечер, когда над Турьей опускается белый
туман, улицы снова начинают звенеть человеческими голосами.

...С поля возвращались загорелые, запыленные люди. Пожилые колхозники и
колхозницы, утомленные рабочим днем, ступали неторопливо, говорили о своих
хозяйственных заботах, о колхозных новостях, об урожае и о многом другом,
- мало ли что интересует старого колхозника.

Девушки и подростки шли отдельно. Вокруг раздавались звонкие
разноголосые восклицания,, шутки, взрывы смеха. У хат в ожидании родителей
стояли дети. Ребятишки, завидев издали отца или мать, с радостным криком,
сверкая пятками, бросались им навстречу и вместе со старшими степенно
возвращались домой.

Когда Алена подошла к правлению, там уже зажгли свет. В комнате шел
негромкий разговор. Окно было снизу завешено газетой, и кто там
разговаривал - не было видно.

Во дворе протяжно мычала корова, слышался озабоченный голос хозяйки.
(Правление находилось временно в хате колхозницы, старое здание сожгли
гитлеровцы.)