"Иван Мележ. Товарищи" - читать интересную книгу автора

- За сеном людей треба послать. Так Рыторка подался туда, беспокоится,
чтоб какой заминки не было... - Она ухватом пододвинула жар к чугунку и
вздохнула. - Ой, горе мне с ним! Целые дни, бывает, не заглянет в хату.

Арина подала гостю мыло в мыльнице иа зеленой пластмассы и, ни на
минуту нс переставая говорить, стала поливать ему на руки из медного
ковшика.

- Ну что бы ему - работал бы за себя, и хватит. Это ж столько людей в
колхозе, столько беспокойства от каждого. Разве ж за всеми усмотришь? Так
нет же - ему до всего дело. Всюду свое слово вставит!
Баклан ничего сам не глядит, так он и за него, за старшину старается: а
как же, он, видишь ли, заместитель...

Мохнатые черные брови Ковалевича настороженно поднялись - сейчас еще.
чтонибудь скажет о Баклане. Нет, все об одном, о Рыгорке своем...

- Баклан, что ж, выходит, не следит ни за чем? - с напускным
равнодушием спросил Ковалевич, ладонью стирая с широкого лица воду.

Она не сразу ответила. Вынесла из комнаты, где спал Ковалевич, чистое с
вышитыми красными петухами полотенце, подала гостю. Потом махнула рукой:

- Плохо, скажу я вам, когда у тебя начальником заслуженный человек: то
ему хочется на Припять, то в город поехать, - лихо его ведает, чего
захочется человеку с заслугами, А если что надо, так делай ты, Рыгорка...
Приедет кто из райзо или из эмтеэс - все к Рыгорке.

Она направилась было к печи, но остановилась и, повернув к Ковалевичу
полное, круглощекое лицо, весело блеснула глазами и добавила:

- Тут у нас про него, про Баклана, смехом говорят: "Хороший
председатель: хоть и плохо руководит колхозом, зато тринадцать немецких
эшелонов спустил под откос!"

Она засмеялась так искренне и простодушно, что улыбнулся и Ковалевич.
Арина снова принялась хозяйничать у печи. Работала она, как и
разговаривала, - неторопливо, без суеты.

Ковалевич вернулся в свою комнату. На улице синел негустой предутренний
сумрак, и из окна были видны голые, съежившиеся от сырости и стужи кусты
сирени и черные, как будто истлевшие, стебли цветов.

Ковалевич думал о Баклане. Слова Арины не были для него неожиданными.
Он уже знал о последнем партийном собрании в колхозе, об отношениях
председателя к парторгу, - об этом ему рассказал вчера Гаврильчик. Правда,
Гаврильчик говорил о Баклане неохотно и всячески старался обойти эту,
очевидно, неприятную ему тему. Чаще всего он отговаривался двумя словами -
"сошел с рельсов". Однако Ковалевич и по этим скупым сведениям хорошо
представил себе поседение Баклана, и это встревожило его.