"Иван Мележ. Пятый день" - читать интересную книгу автора

насосе, подсасывает... Меня всегда в такую минуту на курево тянет. Так
тянет, ну просто аж печенка горит.

- Э, нашел о чем пожалеть! - равнодушно откликнулся тот. - Люди думают
.про жизнь, а он про "бычка".

- У кого какая склонность, Вася. Ты, скажем, некурящий и не понимаешь,
что значит хотеть закурить! Эх, брат, и хочется же затянуться!..-Он шумно
вздохнул.- А жизнь? Жить будем! Ты слышал, что товарищ Сталин сказал:
скоро конец фрицам. Так что же мне -про смерть думать?..

На некотором расстоянии от них, среди женщин сидела разведчица Нина,
которую комиссар просил сегодня быть с "гражданским населением" -
деревенскими женщинами. Она молчала и о чем-то думала, прижимая к себе
Галю, девочку, подобранную партизанами в болоте. Галя крепко спала,
примостившись на ее коленях. "Спит и хоть бы что... Пусть спит". Нина
испытывала такое чувство нежности к девочке, как будто это была ее родная
дочка, что осталась в Минске. Нина в этот вечер почемуто особенно много
думала о ней: "Где теперь Людка? Тоже, может быть, спит?.."

Нина почувствовала, как свежий холодок пробежал от шеи по спине. Она
посмотрела на небо. Там среди ветвей дрожали звезды.
По вершинам деревьев тревожно ходил ветер, как будто он тоже не находил
покоя в ожидании боя.

На земле было темно и сыро, как в глубоком погребе. Галя спросонья
зябко передернула плечами, тесней прижалась к Нининой груди.

- Спи, спи, - Нина укрыла ее полой своего пальто.

"Что это они там медлят?" - думала она с противоречивым чувством: то
желая, чтобы все скорее началось, то страшась предстоящего боя.

Ермаков, Туро вец, Ковалевич, Габдулин с разведчиками и связными
находились впереди, наблюдали за вражескими позициями. Ермаков в эти часы
был собран, как сжатая до предела пружина. Все лишние, ненужные теперь
размышления, сомнения ушли куда-то вглубь. Он весь отдался заботам и
мыслям о главном.

Позиции врага были недалеко. Совсем рядом раздавались ленивые очереди
автоматов, словно враг предупреждал о том, что он не спит. Порой отчетливо
были слышны чужие голоса, резкие, отрывистые.

Комбриг чувствовал, что все, как никогда, надеются на него. Они
доверили себя ему. Он снова вспоминал приказ Сталина, и все, что он делал,
приобретало особый смысл. Комбригу казалось, что он выполняет специальное
задание вождя, его приказ.
И он особенно тщательно относился ко всему, что ему нужно было сделать
сегодня, к каждой мелочи.