"С.П.Мельгунов. Золотой немецкий ключ большевиков " - читать интересную книгу автора

попытаться проникнуть лишь в большевистскую тайну, которой окружается
легенда о немецком золотом ключе. Совершенно естественно, что богатой
русской невестой, за которой стали ухаживать немецкие женихи, явилась та
группа эмигрантов, которая восприняла пораженческие идеи Ленина. Понятны
отсюда попустительства со стороны полицейских властей Австрии и Германии и
отношении эмигрантов, ведущих пораженческую пропаганду попустительства,
которой и глазах многих впоследствии превратились, как бы в доказательства
"предательства" ленинцев. Прямого доказательства, конечно, здесь нельзя
найти. Когда официальный документ, вышедший из недр австрйскаго
министерства внутр. дел и представленный в военный суд, который должен был
судить Ленина, (он был, по недоразумению в первые дни войны арестован
жандармами в галицийской деревне, но обвинению в шпионаже, ссылается на
авторитетное свидетельство ходатайствующему перед властями за Ленина соц. -
дем. Виктора Адлера, утверждающего, что русский революционер Ульянов "смог
бы оказать большие услуги в настоящих условиях"11 - это само, но себе
гораздо больше характеризует тогдашнюю тактику Адлера, нежели согласию
Ленина идти в ногу с немецкой властью.
Сами большевики в своих воспоминаниях рассказали немало фактов,
свидетельствующих о реальных попытках связаться с ними и использовать их
деятельность в пользу немецкого командования. Посредниками являлись разного
рода социалисты, и Парвус первым между ними. В этом отношении особо
интересны конкретные показания Шляпникова. Они относятся к моменту уже
оформившегося Циммервальда и его "левой", возглавляемой Лениным. Но
психологическая обстановка благоприятствующая подобным комбинациям, стала
складываться, как можно судить но примеру Адлера, уже с первых дней войны.
Вот что рассказала, например, ещё не бывшая в то время в рядах
большевиков, Колонтай в "Отрывках из дневника 1914 г." Эту
интернационалистку совсем не трогала "судьба России". Она спешит из
Кольбурга в Берлин, "наивно" веря, что надо быть на месте, чтобы
участвовать и действиях немецкой социал-демократии против войны, и
встречает "стихийны гипноз: Фатерланд"! "Да здравствует победа культурной
Германии", - "таков язык немецких социалистов". "Смердящий труп" - сказала
Роза Люксембург. Колонтай арестована и сожалеет, что не успела уничтожить
"компрометирующие документы" - мандат с печатью русской партии. Но это
служит ей только на помощь... На другой день в полицейревире картина
меняется: "Вы, известная агитаторша... русская социалистка не может быть
другом русского царя... Вы свободны"... В русской колонии и рядах
политической эмиграции также "царит непонятный шовинизм" - колонтаевцы
одиноки. Так тянутся три недели. (Естественно, я отбрасываю все
подробности, передающие переживания тех дней).30 августа Коллонтай
записывает: "Встретила Фукса12. Он конспиративно отозвал меня в сторону и
вполголоса сообщил: "Поезжайте немедленно в колонию и пусть все члены
прежнего комитета помощи явятся на квартиру т. 3. ровно в 5 часов, только
члены. Больше - ни души. Дело, не терпящее отлагательства. И весьма
конспиративное... В 5 часов - все в сборе... Здесь же Фукс и Гере... Не
успели разместиться вокруг круглого стола - вопрос Гере: "Скажите, а вы
серьезно желали бы вернуться в Россию". Вопрос обращен к Чхенкели.
"Разумеется, мы все время об этом хлопочем". - "А какие ваши намерения? то
есть для чего вам собственно непременно хочется вернуться в Россию в такое
тяжелое время? Вас же здесь не беспокоят". Чхенкели горячо объясняет свои