"Александр Мелихов. Нам целый мир чужбина (Роман) " - читать интересную книгу автора

почувствовал ни сожаленья, ни печали - что ж, значит, такая теперь пошла
жизнь. Смотреть в лицо самой ужасной правде, мириться с неизбежным - сегодня
единственный для меня вопрос чести. Вот только с этой идиотской жарой,
разъедающей неиссякающим потом все самое сокровенное, я никак не могу
примириться - не могу поверить, что и у нее есть какая-то неустранимая
причина.
Произнести слово, не измусолив трех монографий, кого-то недослушать,
чего-то недочитать - подобные вещи вызывают у меня чувство совершенной
гадости. Но, общаясь с людьми, свободными от пут добросовестности, не делать
подобные гадости невозможно - поэтому я стараюсь избегать людей. Господа,
обожающие настаивать на своем, гордящиеся независимостью своих мнений, для
меня гораздо отвратительней удивительных личностей, обожающих красть у
друзей и гадить на видном месте. Вступая в спор, большинство людей стараются
не узнать что-то, а защититься от знания - перекричать, обругать, заткнуть
глот...
Стоп, не заводись, не позорься - таков мир. Вместо того чтобы
расчесывать болячки, достойнее будет хотя бы поинтересоваться, чем
недовольны еще и собачники. "В последнее время обострилась политическая
борьба в высших сферах собаководства... Простые собаководы в
растерянности... Утрачен контроль за вязкой...
Плоды племенной работы многих поколений..." Все везде рассыпается в
пыль, когда каждый становится сам себе высшим судией. Личность осознала свои
права, еще не сделавшись личностью, ее начали защищать прежде, чем она
доказала, что стоит защиты: гуманисты, дабы не отвлекать энергию от
освещения частных квартир, принялись разрушать электростанции. Человек
высшая драгоценность уже за одно то, что умеет жевать и сморкаться! Все
должно служить человеку, и только он ничему не должен служить, и он это
быстро просекает: любое усилие ради другого превращается в непосильную
обузу. Казалось бы, уж какой кайф - любовь! Но - риск неудачи, столько
хлопот, чтобы завоевать, а с победой новая ответственность: кормить,
защищать... Нет, спокойнее оставить от любви голый секс. Но ведь и там
обязанности: нужно хоть на полчаса ублажить и другого - лучше перейти на
мастурбацию. А самые передовые уже дотумкали, что и мастурбация все-таки
труд: еще проще вколоться - и иметь полный кайф сразу и без хлопот.
Спокойно, спокойно - нужно только увериться, что мастурбационные
тенденции нашей культуры неотвратимы, как смерть, и тогда я немедленно
заставлю себя смириться: самоуслаждайтесь на здоровье, если уж дело вас
больше не цепляет. Эта мегатонная сосулища нарастала веками: скажи древнему
греку, римлянину, галлу, арабу, что он обязан служить не семье, не роду, не
Богу, не государству, а себе лишь самому... В былые времена боевые песни
слагали и горланили не для того, чтобы раздухариться и разойтись: их пели,
чтобы воевать, - ни о каком искусстве для искусства никто не мог и
помыслить, все гимны и хороводы чему-нибудь да служили: богам, плодородию,
свадьбам, похоронам... Но вот культура объявила себя своей собственной
целью, ценности деяния были пережеваны ценностями переживания - так
истощившийся распутник, уже не способный на страсть к реальной женщине,
начинает задрачиваться до смерти: долгий дрейф от эпоса к лирике сегодня
завершается стремительным спуртом от индивидуализма к героину. Алкаш,
торчок, шизофреник - окончательное торжество духа над материей, мира
внутреннего над вульгарным внешним. Что общего у наркомана с романтическим