"К. Мелихян. Театр травмы [humor]" - читать интересную книгу автора

Че читаешь-то, бабулькин? "Искусство долголетия"? Брось: поздно уже. Прими-к
лучше на ручки огнетушитель. Мы ж на природу едем, к реке. Ну че ты надулась,
клюшка? Не ндравится -- пешком ползай. Лучше подыми-ка ножки -- я те под
ножки мотор задвину. Мы ж лодку на цепи держим.
Эй, профессор, у тебя газетка свежая? А у Надюхи печень телячья свежая. Бабуле
сок на тужурку капает. Одолжи газетку до завтрева. Мы ее опосля в реке
простирнем. Да не дергайся ты так! Я тебе содержание устно обрисую. Значит,
попытка переворота сорвана, организаторы банкета наказаны, огонь отступил.
Ф-фу-у! Кажись, все, Надюх. Осталось только ведро с краской пристроить. Повыше
ставь, на полку, чтобы людей не попачкало. А ты, очко, не возбухай. А то в
тамбуре очнешься.
Точняк, страдающая? Во. Только от окна отлепись: любит он тебя, любит. Встань
туда, Рэкс. Он у нас, собака, завсегда пейзажи в дороге смотрит.
И чего так тесно, Надюх? Как в следующий раз поедем? Мы ж дачники. Нам еще
шлакоблоки надо перевезти и проволоки колючей моток. А воду мы на месте
возьмем, чтобы ров вокруг дачи наполнить. А вагоны какие-то узкие пошли.
Едешь -- как в саркофаге.
А где со струментом? Эй, тарзан, сбацай нам колыбельную "Хрен уснешь!" Да
погромчей.
А ты, глухая, разбуди нас на двадцать девятом километре.
Трогай, кондуктор!

Кое-что о биоритмах


Вот, говорят, разные там филологи-физиологи нашли в организмах
людей биоритмы. И теперь согласно этим биоритмам разным людям следовает спать в
разное время. Грубо говоря, футболистам на своем поле следовает играть днем, а
на мериканском -- зимой.
Я это к чему говорю? А к тому, что я сам на воротах стою. Не, не в
бутсах, не голкипером. А в валенках, сторожем. Но спокойно нести службу не
дают. Отвлекают.
Вот давеча ворота украли. Пока я занят был. Вечером ложился -- стояли ворота.
Утром встаю -- нету. Одно пространство зияет. Окружающееся.
Да мне, собственно, и не жаль эти ворота. Меньше бегать: открывать-закрывать.
Мне сторожку жаль. Не, не которую в то мое дежурствие унесли. Бог с ней. Еще
лучшее. Я пышол на склад, взял спальный мышок, палатку интуристскую, клинья
вбил. Все путем. Утром встаю -- нету.
Да честно говоря -- и не надо. Пес с ей! За его обидно. Породистая такая
дворняга была. Может, они ему кляп в рот положили, чтоб он нервы им не мотал, а
может, он сам у их на поводу пышол. Стол вить у его какой был? Диятический.
Все, что ему полагалося, я сам съедал. Вот он, наверно, и продался им. Еще
дорогу, наверно, показывал, собака!
И главно, сообщить некуда. Хочу в телефон позвонить. Приготовил палец. А сунуть
некуда. Вместе со шнурком, оглоеды. Спысок ыбонентов только оставили.
Хочу свыснуть. У меня свысток завсегда на гвоздике висит. Запасной. На ымынины
преподнесли. Первый у меня еще в то дежурствование сняли. Хочу свыснуть. А
свыснуть некуда. Один гвоздик торчит. В гвоздик не свыснешь.
И даже бежать не в чем. Одежу уперли. Я во всем порядок люблю: штанцы -- на
стульчик, носки -- на батарею, зубы -- в стакан. А тут просыпаюся -- ни