"Агоп Мелконян. VIA DOLOROSA" - читать интересную книгу автора

Агоп Мелконян

VIA DOLOROSA

перевод с болгарского Игорь Крыжановский


Из-за холмов подул ветер и после небольшой разминки напористо атаковал
заднее стекло. Еще час назад казалось, что в природе царит поздняя осень.
"НАША ОСЕНЬ, - любила говорить она. - Ведь это НАША осень, правда?" Я не
возражал, хотя ничего нашего во всем этом не видел, кроме неприятностей,
связанных с путешествием: беготня из гостиницы в гостиницу - "добрый вечер,
у вас есть свободные номера? можно один, напишите "супруги", перетаскивание
багажа, освежительные струи душа, ужин - непременно со свечами (яркий свет
раздражает ее), любовные ласки ночью, транквилизаторы, а утром - снова в
дорогу. И если уж говорить о чем-то нашем, то оно выразилось в скачках
наперегонки со временем, что очень похоже на свободу, но в действительности
- лишь бегство от тоски, преследующей нас по пятам.
- Мне все хочется сказать, что вот-вот пойдет дождь.
- Снег, - уточняю я. Вот уже двадцать дней, как я только вставляю
отдельные слова - просто для того, чтобы не разучиться говорить.
Спустя минуту нас догоняют рваные белые облака, стелющиеся низко над
асфальтом дороги.
Я привык к ее манере разговаривать. К горьковатому коктейлю из забытья
и одиночества. К путанице и беспомощности ее мысли и трогательному желанию
проявить отзывчивость. Да, врачи ошиблись: ничего не изменилось. А ведь
твердили, черт бы их побрал: любовь возродит ее, секс восстановит
механизмы!
Вместо этого - то же смешение сна и реальности, та же непробиваемая
отрешенность, конвульсивная неуверенность жестов, глубокая, закоренелая
тоска. Я рискнул стать экспериментатором и одновременно подопытным
кроликом, поскольку мне хотелось освободить ее из этих оков, обмануть
капризную болезнь ее мозга, укрепить внутренние пружины, растянутые, как
распустившаяся резинка. Ничего из этого не вышло. Вместо путешествия -
бегство, вместо любви - жалость и усталость при исполнении утомительной
сексуальной повинности.
- Вот чудно! - восклицает она. - Как может падать то, что никогда
никуда не поднималось? Или, может, поднималось?
- Поднималось в виде пара, - отвечаю я, но она уже перевела разговор
на другое.
- Птицы улетают на юг, змеи превращаются в кожаные пояса, медвежата на
ночь натягивают пижамки, а мы с тобой все время куда-то бежим.
Она бросает в рот конфету.
- Мы бежим, а они над нами смеются.
Помолчав, она вдруг спрашивает:
- А как мы сбежим от зимы?
Двадцать дней, помноженные на сотни километров.
Мне надо бы поговорить с ней как-то иначе, но на душе так муторно, что
я предпочитаю следить за дорожными знаками, за ритмичным помахиванием
дворников, за пунктирной линией, бегущей по асфальту. Я, кажется, еще не