"Агоп Мелконян. Бедный мой Бернардье" - читать интересную книгу автора

- Предлагаю соорудить из наших костюмов что-то вроде постели для
Бернардье, - сказал Антуан.
- Нет-нет, дети мои, ни в коем случае, - стал отнекиваться Бернардье.
- Почему же нет, нам-то простуда не грозит.
- Знаю, дорогой Антуан. Но вместе с плащом Лаэрта ты лишишься своей
гордости.
- Бернардье, я еле передвигаюсь, - слезно пожаловался Йитс. - Батареи
совсем истощились. Может, лучше выключить меня?
- Потерпи, дитя мое. Настоящий артист никогда не покидает сцену
прежде, чем закроется занавес.
Расстелив на полу собственную визитку, Бернардье садится. Никогда не
видел его таким усталым. Или отчаявшимся? Не поймешь этого Бернардье, его
словно что-то согревает изнутри... И вдруг одним прыжком он оказывается на
ногах и уже поднимает визитку, тщательно отряхивает, пытается навести
стрелку на брюках.
- Извольте следить за собой в такой грязище, - ворчит он недовольно. -
Доротея, глянь на мою бабочку - она не сбилась?
- Но я действительно больше не могу, Бернардье, - продолжает канючить
Йитс. - Мне не хватает сил даже на то, чтобы просто поднять руку.
- Подключайся ко мне, Йитс, - предлагает Осман.
- Ты же знаешь, я всегда заряжен под завязку.
Скрещиваются блестящие клеммы их энергизаторов, напоминающие клинки:
спустя несколько часов к ним подсоединяется Доротея, а к утру все мы уже
связаны в ритмично пульсирующее кольцо и заряжаемся энергией нашего
единства.
- Подъем, дети мои! - покрикивает на нас Бернардье. - Уже девять, а вы
валяетесь, словно чиновники в воскресный день.
- Дай же нам восстановить силы, Бернардье, - протестует Осман. - Вчера
у нас был тяжелый день, и кто знает, будет ли он сегодня легче...
- Боже, не с луны ли ты свалился! Разве ты забыл: каждый день в девять
тридцать у нас репетиция.
- И сегодня тоже? - вопрошает Доротея.
- Сегодня тоже, дорогая, как и каждый день, пока дышит Бернардье. А уж
потом человечество пусть поступает, как сочтет нужным.
- Мы устали, Бернардье. - гнет свое Йитс. - С нас хватит.
- С вас хвати! театра?
- Вот именно! Нам надоели твои безумства! Мы могли стать счастливыми
помощниками человека, сытыми, довольными, хорошо одетыми, а вместо этого ты
превратил нас в презренных кочевников.
- Значит, вам больше нравится быть слугами, чем артистами? Золотарями,
а не королями и благородными рыцарями? Санитарами, подающими больному
судно, а не звездами сцены?
- Да, тысячу раз - да! Твои безумства, твой фанатизм не знают границ,
Бернардье! Ты слепец и никак не можешь понять, что в этом мире - ты жалкое
ничтожество, изгой, пигмей, карикатурный рисунок шизофреника. Вот кто ты,
Бернардье!
- Твои слова безжалостны, мой мальчик, - с обидой отвечает Бернардье.
- Они хлещут, словно кнут.
- Будучи неизлечимо больным, ты заразил и нас. Это на твоей совести,
Бернардье.