"Геннадий Мельников. В страну Восточную придя... (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

глаза боятся, а руки делают... И начал Степан исподволь, потихонечку
ободрять сыновей и Марию.
- Смотри, Мария, какие деревья - высокие, ровнехонькие. Вот приедем на
место, напилим лесу, вывезем, годик дадим просохнуть, да и дом поставим.
- И стайку, - оглядев подступившие к дороге могучие кедры, робко
напомнила Мария.
- И стайку, и сараюшку, и сеновал, и амбар..., - разгорячился Степан, и
сыновья, податливые к душевному настроению бати, воспрянули духом.
- А я постою большую конуру, чтобы там жили сразу две собаки, и буду с
ними на охоту ходить, - радостно закричал младший, Афанасий.
- Травы-то какие,- продолжал Степан. - Накосим, высушим и корову, и
вторую, и третью заведем.
- Козу бы купить сперва, - охладила его мечтания Мария, - чай забелить.
Недалеко, камнем добросить, из лесу выпрыгнула и перед ними застыла
стройная, на высоких тонких ножках зверушка с маленькими рожками на голове и
без робости принялась разглядывать их блестящими выпуклыми глазами, задирая
точеную головку, словно принюхиваясь к будущим соседям.
- 0й, кто это? - забоялась Мария.
- Вот коза я прибежала, услышала, небось, что ты ее позвала.
Сыновья, успевшие за месяц с лишком жизни в Приморье по своим
мальчишечьим каналам многое разузнать о тайге, охоте и рыбной ловле, сразу
бурно вмешались в разговор.
- Нет, батя, это олень-цветок!
- Нет, не олень, у него по бокам белые пятна. Это кабарожка!
- Или изюбрь, сохатый!
- Ты и сказал, изюбрь с быка ростом и рога у него, как корни от дерева.
Сошлись на том, что это была кабарожка.
- Охота, видать, здесь знатная, ели-пали, если зверь сам прямо на
человека бежит, - предположил Степан.
- Ух, и зверья здесь, - хором, перебивая друг друга, спешили выплеснуть
обширные своя познания сыновья, - И медведи, и изюбры, и олени, и кабаны, и
косуля, и барсуки, и еноты, белки, выдра в речках, дикие козы и кабарги...
- И тигры полосатые, кусучие, - испуганно-счастливо дополнил Афанасий,
младший, любимый, двенадцатилетний сын.
Мария с тревогой огляделась, но дальше как рукой подать сквозь густые
заросли ничего же было видно.
- Не бойся, Мария, он вола скушает и уйдет к себе домой картошку
окучивать, - подтрунивал Степан и от веселого гомона и громких восклицаний
стало легче толкать телегу, и волы зашагали поживее, отмахиваясь чахлыми
кисточками хвостов от висевшей над ними тучи слепней.
Афанасий сломал густую ветку и пошел помогать волам отбиваться от
изнуряющих кровопийцев.
- Вола нельзя, нам и землю пахать, и лес возить, никак нельзя, - не
соглашалась Мария.
- Тогда, кроме тебя, и некого, - пошутил Степан и тут же ощутил
увесистый шлепок по спине.
- ... комарика..., - пояснила Мария.
И тревога перед неизведанным исчезла, уступила место тысячам
повседневных мелких забот и волнений, из которых и складывается жизнь.