"Геннадий Мельников. В страну Восточную придя... (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

но не получилось, кого-то четвертого не хватало. Затем наступила очередь
осмотра второй, грот, мачты. Она была такая же высокая, как и первая, из
толстого твердого, покрытого лаком дерева, поддерживаемого множеством туго
натянутых колючих витых канатов, но без трех поперечных перекладин, как у
фок-мачты, под которыми были увязаны белые полотнища парусины. - Если машина
сломается, - догадались, посовещавшись, они. И отправились осматривать
третью, бизань, как узнали, мачту, но попались в руки матери, а та, легонько
шлепнув каждого, велела умываться и завтракать.
Кубрик уже подмели и проветрили и все его население сидело, кто вокруг
длинного стола, а кто на нижних кроватях, и завтракало. А потом ребята
углубили знакомство с немногими сверстниками, пустившимися с родителями в
новоселы на Дальний Восток. И Степан с Марией знакомились с такими же
переселенцами, обменивались надеждами на новую жизнь и причинами
переселения. Что-то их ждет? Этот вопрос звучал постоянно и люди в беседах
друг с другом пытались утвердиться в правоте своего решения на переселение,
заглядывали друг другу в глаза - не смеются ли над ними, не считают ли
дураками. Ох, не легкое это дело - бросить родную деревню и увлечь семью в
черте куда.
Еще через сутки, заполненные бестолковой суетой, когда привычные к
работе руки не знали за что и взяться и вновь и вновь перебирали нехитрый и
невеликий скарб, ведь на переполненном людьми пароходе особо не
разгуляешься, тем более, что их и в передвижении ограничили, всюду нельзя,
пароход поутру зашел в Босфоров пролив. Землю видеть было радостно, хоть она
и турецкая, со старинными каменными высокими крепостями на обеих берегах, а
далее нарядными домиками в белой кипени цветущих садов и прямо у моря,
кажется - рукой подать, и на склонах невысоких горушек. Под вечер справа
проплыла и столица турецнкая - Стамбул - Константинополь с золотыми куполами
православных церквей и стрельчатыми мусульманскими минаретами.
И еще день прошел в бестолковой суете и беганье с борта на борт:
пароход шел Мраморным морем и Дарданелловым проливом, и все было интересно,
и все кричали - а вон, а вон, - и тыкали пальцем. Но уже приустали,
любованье чужими красотами изрядно надоело. А более всего изнуряла
ограниченность пространства. Уже и ссоры начались, ворчанье и взаимное
недовольство.
Кроме четырех десятков пассажиров-переселенцев пароход вез в трюмах на
Дальний Восток целую тысячу солдат, парней молодых, любонпытных. Впрочем,
всем было интересно побольше узнать о Дальнем Востоке, где придется жить,
служить, кому и недолго, а кому и вечно. Хорошо, что среди пассажиров
первого класса ехал владивостокский городской голова господин Маковский,
человек веселый, словоохотливый, большой патриот своего края и города,
заинтересованный привить интерес людям новым к дальней российской окраине.
Почти ежевечерне, когда немного спадала дневная жара, он, окруженный
любопытствующими, начинал рассказ. Видимо, он был неплохой психолог, потому
как запринметил, что там, где кучка, еще люди приткнутся, еще
любопытствующих добавится, потому и пошел к переселенцам; с кем, как не с
ними об истории освоения края гутарить, о житье-бытье на новом месте лясы
точить, уж у них-то к этим делам особый интерес, ушки на макушке, слушать
станут рты пораскрывши и уж сюда-то, едва ли не мигом, все население
парохода перекочует.
- Манят человека неизведанные дали. А если к любопытству - что там, за