"Геннадий Мельников. В страну Восточную придя... (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

нельзя.
Ему, "голубому", по цвету мундира, полковнику лишние заботы были
нежелательны. На столе лежало еще незаконченное дело о побеге два года назад
через Владивосток в Лондон участника "Большого процесса" Феликса
Волховского. А сколько таких беглецов проследовали за границу из Сибири
через Владивосток? Уж не "Красного ли Креста Народной Воли" рук это дело?
Если так, то в городе притаился их агент. Не Иннокентий ли Пьянков? Он ведь
тоже проходил до "Большому процессу". Может - да, а может - нет. Скорее -
нет. Иннокентий Павлинович из села Никольского почти не вылазит, разве что к
брату в Хабаровку. Нет, это кто-то другой, умный и дерзкий. Ведь как вон
Ипполиту Мышкину побег с Кары устроили - чисто и без задоринки. Случайно с
иностранного парохода сняли...
Морское и военное начальство выразили готовность помочь полиции
обуздать смутьянов.

Рано утром полиция и солдаты с берданами окружили переселенческие
бараки. Подрядчик Кауров с полицмейстером и тремя городовыми по подсказке
Кирилловича бесцеремонно стаскивали с нар сонных еще рабочих и грубо
выталкивали во двор, где отдавали под стражу конфузившихся солдат.
Кириллович-десятник, стремясь выслужиться перед хозяином, исходил черной
руганью.
- Допрыгались, катюжане, сарынь, сейчас на нарах завоете, бурды
тюремной похлебаете, денег семьям наработаете. Сахалин по вас плачет слезами
горючими, благо он рядышком. Я вас, зачинщиков, всех наперечет знаю. Будете
теперь народ с панталыку сбивать, смуту заводить.
Прошли они по всем баракам, по всем артелям и набрали зачинщиков много,
человек двести пятьдесят. Тесно окруженные солдатами с берданками
наизготовку, задержанные угрюмо побрели в город, к полицейскому управлению.
Кауров плелся сзади, за цепью солдат.
- Теперь за работу принимайтесь немедленно, - крикнул он, обернувшись,
оставшимся стоять молчаливой толпой рабочим и издевательски добавил, - а
денежки ваши пусть полежат, они у меня увеличатся в количестве и целее
будут.
Из тысячной толпы поднятых на работу "контрактованных" Введенского,
Журавского, Галецкого послышались возмущенные одиночные выкрики, их
становилось все больше и больше и вот уже огромная масса голодных, уставших,
оборванных, озлобленных людей качнулась вслед за солдатами и сперва
медленно, нерешительно, а потом все быстрее, вытягиваясь по дороге в
колонну, двинулась на выручку своим товарищам. Они шли по Посьетской,
Алеутской, мимо штаба крепости и железнодорожной жандармерии, откуда уже
скакали рассыльные за подмогой в казармы 1-го и 5-го батальонов за старым
портом.
Впереди идущие солдаты, страшась догоняющих их рабочих, по команде
офицеров принялись штыками в спины подгонять арестованных и перешли на бег
трусцой.
Андрей шагал в середине колонны возмущенных рабочих, увлеченный общим
порывом, удивляясь собственной дерзости и смелея от сознания силы.
- А ведь они нас боятся, - думал он, - они власть, у них оружие,
полиция, солдаты, тюрьмы, а нас они боятся, вон, даже бегут.
Мимо строящегося вокзала, через полупустой еще рынок, вверх по