"Валентин Мельников. Запах чабреца " - читать интересную книгу автора

разделить их со мной. При наших встречах Камиля все больше испытывала
неловкость и стала тяготиться моим присутствием. Видя ее настороженность, я
терялся, робел и моментально забывал все слова, которые заранее готовил для
начала разговора. Мы больше молчали, чем говорили и, просидев с полчаса на
наших камнях, расходились. С горьким сожалением и страхом я видел, как едва
начавшаяся дружба перерастает в холодное отчуждение.
Я, наверное, был еще совсем мальчишкой - захотел доказать Камиле
каким-нибудь необычным поступком, что достоин ее расположения (слово любовь я
тогда избегал употреблять). Вскоре мои намерения приобрели реальную цель -
вскочить на необъезженного коня из косяка, который пригнали недавно табунщики,
и гордо прогарцевать на нем мимо Камили. Но я понимал, что наездник из меня
никудышный, и решил сначала потренироваться на одной из дедовых смирных
лошадок, Отпросившись на три дня, я отъехал подальше от нашей стоянки и
приступил к делу. Первая же попытка с разбегу вскочить в седло окончилась
неудачей. Мой подкрадывающийся разбег испугал кобылу, и она, нервно заржав,
тронулась с места раньше, чем я добежал до нее. На ходу попасть в стремя я не
смог и брякнулся на землю, едва не угодив под копыта. Пришлось менять тактику.
Теперь я целился в стремя с расстояния в несколько шагов. Но и это получалось
плохо. И все же мое упорство в конце концов было вознаграждено. Наверное, с
сороковой попытки я научился не только точно попадать в стремя, но даже
запрыгивать в седло с лету.
Пора было знакомиться с косяком. Я подъехал к пойменной луговине, где
паслись кони, и начал наблюдать, выискивая лошадку покрасивее. Но за косяком
следил и злой косячный жеребец. Встреча с ним не сулила ничего хорошего. Я с
опаской поглядывал на этого черного демона, который как ветер, развевая гриву,
носился вокруг, готовый растоптать, загрызть каждого, кто посмел бы
приблизиться к его гарему. Но до чего же хорош он со своим косяком, когда
стремительная лава с громом несется вперед, не зная преград! Я любовался этими
дикарями и в то же время чувствовал, как мурашки бегут по спине при мысли о
задуманном мной опасном предприятии. Но я был упрям и не хотел отступать. В
конце концов, выбор был сделан. Дождавшись, когда рослая гнедая лошадь
приблизилась к кустам тальника на берегу речки, я выскочил из своей засады и
сумел-таки прыгнуть ей на спину. Она злобно заржала, сделала прыжок, но я
удержался, вцепившись в гриву. Потом встала на дыбы и, потанцевав на задних
копытах, прыгнула раз, другой, высоко вскидывая круп и пытаясь сбросить
невесть откуда свалившегося наездника, А я тем временем изо всех сил обхватил
руками скользкую от пота атласную конскую шею. Подпрыгивая и приседая, лошадка
пронесла меня с сотню метров и пустилась в галоп, так, что ветер засвистел в
ушах. С каждой секундой мое положение становилось все хуже и хуже. Я
неудержимо сползал к левому конскому боку, обреченно цепляясь за гриву, и со
страхом ждал момент, когда не смогу уже держаться и полечу на землю. Такой
момент не заставил себя ждать. Я почувствовал сильный удар и глаза заволокла
темнота.
Меня без сознания подобрали табунщики, которые, грозя камчами, скакали
наперерез, видимо, приняв за конокрада.
Первое, что я увидел, когда очнулся, было заплаканное, страдальчески
сморщенное лицо бабушки. Под ее причитания все происшедшее всплыло в моей
памяти так четко, что я вновь с ужасом услышал частый стук копыт, ощутил
резкий запах конского пота и неприятный, сосущий под ложечкой холодок
надвигающейся беды.