"Валентин Мельников. Мой старый друг Мефистофель" - читать интересную книгу автора

облюбованную им виноградную провинцию в междуречье Соны и Роны. Он не отходил
от вагонного окна, вбирая в память пейзажи ухоженной объединенной Европы.
Сейчас трудно было поверить, что не в таком уж далеком прошлом ее заливала
кровь варварской резни, войн, революций и пылали костры инквизиции. Европа
сполна заплатила за цивилизацию и первой прошла свой путь к ней. Теперь за
цивилизацию платит Африка хаосом междоусобных войн, тысячами и тысячами жертв.
А Россия? Страна с великой духовной и материальной культурой, богатая
талантами, слишком много накопила взрывчатой энергии, которую безответственные
политики ради захвата власти обратили против собственного народа. И это тоже
страшная плата за цивилизацию, которая все еще продолжает вноситься.
Раздираемая политическими и региональными противоречиями, борьбой за власть,
растущей преступностью, разграбляемая олигархами и чиновничьей
коррумпированной верхушкой, не до конца порвавшая с тоталитарным прошлым,
трагически опаздывающая задействовать свой огромный духовный и природный
потенциал перед все новыми вызовами бурного и жестокого ХХ века, Россия
надолго замерла в ожидании то ли бури, то ли божьей благодати.
С каждым часом все большее расстояние отделяло Бородина от Родины. Колеса
поезда уже стучали по рельсам Франции.

Этот обласканный солнцем край издавна славился своими виноградниками и
превосходными винами. В поисках работы он объездил Бургундию, побывал в
Вильфранше, Бурн-ан-Бресе, Маконе - типичных провинциальных городах в
окружении зеленых виноградных холмов и, наконец, остановился в уютном, со
всеми современными удобствами городке, который мало походил на знаменитый
Клошмерль Габриеля Шевалье, где некогда разыгрались шумные события по поводу
строительства общественного писсуара.
Страда на виноградниках была в разгаре. Евгения сразу же приняли на уборку
винограда.
Нашлось и место в такой же маленькой, как у фрау Хильде, гостинице.
Через несколько дней он мало-помалу освоился с работой и со своим новым
житьем-бытьем.
Вечером к его столику в кафе подсела девушка.
-Почему тебя не видно на дискотеке? - спросила она. С трудом уловив смысл
вопроса, Бородин был готов возмутиться ее фамильярности, но вовремя
спохватился. В пустом вестибюле гостиницы он подошел к большому настенному
зеркалу и увидел себя, каким был на старых фотографиях. На него смотрел
статный симпатичный молодой человек лет тридцати не больше, с пышной
каштановой шевелюрой...
В ту ночь он долго не мог уснуть. Рой то тревожных, то приятных и
радостных мыслей будоражил его. "Надо начинать новую жизнь, научиться
чувствовать себя молодым",- подумал он с облегчающей душу определенностью.
Через две недели Евгений уже знал десятка три слов, несколько обиходных
фраз и мог кое-как объясняться по-французски. Он стал завсегдатаем винного
погребка, где степенные виноделы за бутылкой молодого "Божоле" или
"Бургундского" неторопливо беседовали о ценах на вина и видах на будущий
урожай.
Однажды Евгений, переселив себя, решил сходить в дискотеку. Переполненный
зал дрожал от грохота, было душно. Он нерешительно остановился недалеко от
двери. Задевая его, крутились и дергались разгоряченные тела, звучали выкрики
и громкий смех. Преодолев скованность, Евгений поискал глазами, кого бы