"Валентин Мельников. Обжоровские дворяне" - читать интересную книгу автора

один важный проект. Захотелось им по примеру обкома партии заиметь местечко с
сауной и бильярдом для отдохновения от трудов. Будьздоровенко поделился этими
мыслями с Недогоновым, но тот заявил, что денег нет и не предвидится. Тогда
пригласили Дворкина. Выслушав предложение, он со словами "партия сказала -
надо, комсомол ответил - есть!" взял под козырек.
- Главное начать, а там помогут, -душевно напутствовал Кондрат
Григорьевич.
Так и вышло. Когда возвели стены, Будьздоровенко как бы между прочим завез
обкомовское начальство на стройку оздоровительного профилактория (так
официально именовалось заведение) и горько посетовал на отсутствие средств.
Прием сработал - гости пообещали подумать и скоро действительно облфин,
получив технико-экономическое обоснование и смету, открыл финансирование.
Дальше дело пошло как по маслу. И вот на краю Обжоровки в сосновом лесочке за
высоким зеленым забором вырос двухэтажный шикарный особняк. В элитный список
его постоянных полноправных посетителей был включен и первый секретарь райкома
комсомола Георгий Натанович Дворкин.
Жора был мастер на все руки. Умел и массаж сделать, и березовым веничком
похлестать так, что Кондрат Григорьевич покрякивал от удовольствия. Начальство
любило русскую баньку, финский сухой пар не признавало. Жора не упускал
момента, когда нужно плеснуть на раскаленные камни пол-стаканчика пивка или
ковшик водички, настоянной на душице и зверобое. Парилка благоухала то вкусным
хлебным, то летним луговым духом.
Напарившись, Кондрат Григорьевич отправлялся в сопровождении всей свиты в
уютный буфетик с ковровым полом, кожаным диваном и мягкими креслами, где выпив
и закусив, долго, однако, не задерживался - спешил в бильярдную. Он испытывал
стойкую и пламенную любовь к игре в бильярд и считал себя лучшим бильярдистом
в области. Выиграв партию, Кондрат Григорьевич снисходительно похлопывал
партнера по плечу и собственноручно подносил рюмку водки с закуской на вилке.
Отказываться от угощения в таких случаях считалось дурным тоном. А если
случалось самому проигрывать, мрачнел и начинал испытывать к удачливому
сопернику недоброе мстительное чувство, которое, впрочем, тотчас проходило,
как только Кондрат Григорьевич отыгрывал партию.
Самым сильным его противником был Иван Иванович. Схватившись, они порой
заигрывались до петухов. Неизменным секундантом в этих дуэлях был Дворкин. Он
знал, что Кондрат Григорьевич не прочь при случае малость смошенничать, и
всячески способствовал ему в этом. Когда тот примеривался, Жора с другого
конца стола подавал совет:
- Вот этот, если тонко подрезать, обязательно пойдет.
Кондрат Григорьевич и Иван Иванович устремляли взоры на указанный шар, а
Жора тем временем с обезьяньей ловкостью подставлял к лузе на ударную позицию
другой шар и быстро отходил в сторонку.
- Нет, этот, пожалуй, не пойдет. Лучше - ка я вот по тому ударю, - говорил
Кондрат Григорьевич и в мгновение ока забивал подставной шар. Иван Иванович
запивал свои проигрыши горькой из рук Кондрата Григорьевича, злился и грозил
Дворкину кием. Но с каждой выпитой рюмкой бдительность его слабела, а рука
становилась нетвердой, и игра за явным превосходством Кондрата Григорьевича
прекращалась.
Бильярдные турниры в конце концов кончились плачевно для Ивана Ивановича.
У него начались запои, продолжавшиеся по неделе и больше. Кондрат Григорьевич
долго мирился с этой напастью, но когда слухи о пьянстве председателя