"Виталий Мельников. Крылатый лабиринт (Повесть, Искатель 1985 № 4)" - читать интересную книгу автора

она с укоризной в голосе. - А вам надо подкрепиться с дороги. Ешьте, я
дочитаю.
Несмотря на годы, миссис Фредерикс прекрасно обходилась без очков,
надевала их, лишь когда садилась за вязание.
- "...К нам подходит молоденькая, хрупкая женщина, в пальто из дешевой
имитации каракуля, с младенцем на руках..."
Старая миссис подняла глаза на Роберта.
- Там, кстати, все не больно модничают. Было бы тепло. А дни-то какие
стояли? Осень, да и только. Я вся извелась, думая о Пат. Сама туда меховую
курточку и свитер отвозила.
Миссис Фредерикс оборвала себя на полуслове. Помолчав, снова принялась
читать. Голос ее звучал мягко и отчетливо:
- "Ребенок родился здесь же, в лагере, с помощью "радикально
настроенной" акушерки. Все любят этого первенца, здорового и вполне
довольного своей необычной большой семьей. Беспокоясь о молодой матери, я
спрашиваю о возможностях увечья в схватках с полицией. Она отвечает, что
пока не участвует в них. Но пять женщин получили переломы рук и ног, одну
зверски ударили ногой в живот, другой сломали пальцы, намеренно наступив на
ногу сапогом, третьей раздробили кисть дубинкой. Мне рассказывали об
оторванных ушах и выдранных волосах..."
Роберт, отхлебывая кофе из чашечки, слушал и не слушал добрую миссис
Фредерикс. Мысли его снова и снова возвращались к происшествию в аэропорту.
"Дурацкая история... - досадовал он на себя. - Черт меня дернул
выкинуть этот трюк. Ну задержали бы. Никаких серьезных грехов. Постращали бы
и выпустили, а прояснилось бы многое. А теперь скрывайся, будто и в самом
деле рыльце в пушку... Сплошные осложнения..."
Миссис Фредерикс, очевидно, поняла своим старческим чутьем, что Роберту
сейчас не до газет.
- Я, наверное, вас утомила? - посмотрела она на него участливым
взглядом. - Идите, пожалуйста, отдыхайте. - Помолчав, добавила: - Не хотите
ли принять ванну?
Роберт и не помышлял о ванне, но рад был хотя бы такому предлогу, дабы
остаться наедине с собой. К тому же перед глазами неотвязно маячил Бен
Престон.
Как-то странно вел себя Бен всю неделю. Буйное веселье резко сменялось
тоской и полной апатией Даже утром, когда садились в самолет и Роберт
рассказывал ему анекдот из жизни марсиан, он смеялся, а глаза его оставались
тоскливыми и словно бы затравленными
Арестовали Бена на улице, у Роберта на глазах. Бен вышел из машины,
похлопав Роберта по плечу, сказал:
- Ну побежал... Мне тут рядом. До завтра!
Но, едва отошел от машины, его подхватили под руки двое, ловко
защелкнули наручники. Чемоданчик упал на тротуар.
"Конечно, его кто-то предал!" - подумал Роберт, а вслух произнес
другое.
- Спасибо, миссис Фредерикс, я с удовольствием приму ванну.
Харст подошел к окну, откинул штору. На залитой солнцем улице на
удивление много народа. Кажется, все, кто только может двигаться, высыпали
на Ридер-стрит. Так оживленно бывает только в праздничные дни, да и то если
хорошая погода.