"Павел Иванович Мельников-Печерский. Бабушкины россказни " - читать интересную книгу автора

Утром премьер-майор к Боровковым на дачу, через два дня опять... И
зачастил.
Недели с две таким манером прошло. Вдруг повестку от камер-фурьерских
дел Петр Андреич получает - быть у государыни в Царском Селе.
Когда он оттуда домой воротился - лица на нем нет. Прошел в спальню,
где больная жена лежала... Настеньку туда же по скорости кликнули...
- Знаешь ли, - говорит Петр Андреич, - светик мой, зачем государыня
меня призывать изволила?
Молчит Настенька. А в лице ни кровинки - чуяло сердце.
- Жениха сватает...
- Кого? - спросила Настенька.
- Соколова Антона Васильича, того самого премьер-майора, что из
Туречины с миром приехал.
Молчит Настенька.
- Человек, казалось бы, хороший. С самим князем Григорьем Григорьичем в
дружбе, опять же и матушки государыни милостью взыскан...
Ни слова Настенька.
- Призвавши меня, изволила сказать государыня: "Я к тебе свахой, Петр
Андреич, у тебя товар, у меня купец". Я поклонился, к ручке пожаловала,
сесть приказала. - "Знаешь, говорит, премьер-майора Соколова, что с мирными
ведомостями прислан? Человек хороший - князь Григорий Григорьич его коротко
знает и много одобряет". Я молчу... А государыня, весело таково улыбаясь,
опять мне ручку подает... J'ai fait le baisement {поцеловал ручку (франц.)},
а ее величество, отпуская меня, говорит: "Сроду впервые в свахи попала, ты
меня уж не стыди, Петр Андреич". Я было молвил: "Не мне с ним жить, ваше
величество, дочь что скажет". А она: "Скажи ей от меня, что много ее люблю и
очень советую просьбу мою исполнить..."
Ни гу-гу Настенька. Смотрит в окно и не смигнет.
Обернулась. Перекрестилась на святые иконы и столь твердо отцу молвила:
- Доложите государыне, что исполню ее высочайшее повеление...
Суета в доме поднялась: шьют, кроят, приданство готовят. С утра до ночи
и барышни и сенные девки свадебные песни поют.
А жених еще до свадьбы себя показал: раз, будучи хмелен, за ужином
вздумал посудой представлять, как Румянцев Силистрию брал, а после ужина
Петра Андреичева камердинера в ухо.
Свадьбу во дворце венчали... Я в поезжанах была, mon pigeonneau, и
государыня тогда со мной говорить изволила... Очень была я милостями ее
обласкана... А какой изрядный фермуар Настеньке она пожаловала!.. Брильяны
самые крупные, самой чистой воды, караты по три, по четыре в каждом, а в
середке прелестный изумруд, крупнее большой вишни, гораздо крупнее...
Через неделю после свадьбы, на самый покров, Соколову сказано: быть
воеводой в сибирском городе Колывани.
По первому пути и поехала в Сибирь Настенька.
А уладил ту свадьбу и выхлопотал Соколову сибирское воеводство - вовсе
не князь Григорий Григорьич и не Нарышкин Александр Львович, а те знатные
персоны, что Настенькина язычка стали побаиваться... Это уж мы после
узнали...

ПРИМЕЧАНИЯ