"Фантастика, 1966 год. Выпуск 2" - читать интересную книгу автора (Сборник)

В. Михайлов ГЛУБОКИЙ МИНУС

Колин медленно повернул ключ влево и выключил ретаймер. С закрытыми глазами посидел в водительском кресле, но заколотившееся во внезапном приступе гнева сердце все не унималось. Тогда он вылез из хронокара и уселся прямо на землю.

Внезапно он встрепенулся и повернул голову. Слева донеслось тяжкое пыхтенье, и Колин автоматически отметил, что к воде пробираются гадрозавры - ящеры, здоровенные и лишенные привлекательности. Но они пройдут стороной, и, кроме того, здесь, в мезозое, было просто невозможно обращать внимание на каждого ящера. Иначе все время только и пришлось бы обращать внимание, а работать стало бы просто некогда.

Но все же где Юра?

Ага, справа донеслось что-то напоминающее мелодию. Это уже была информация. Хотя мелодией донесшиеся колебания воздуха можно было назвать лишь с большой натяжкой. С колоссальной. Певец! Колин презрительно поджал губы. Бездельник…

Мелодия приближалась. Тогда Колин поднялся на ноги.

Он расставил ноги пошире и уперся кулаками в бока. Он наклонил голову и саркастически усмехнулся. В такой позе Колин продолжал дожидаться.

В следующий момент Юра увидел Колина. Мальчишка шел, старательно изображая беззаботность. Он даже снова запел.

– А вот, - пел Юра, - вот высокие деревья, хотя, может быть, они и не деревья. И большое желтое солнце. Как тепло здесь! А вот стоит Колин, великий хронофизик.

Он нахмурен, Колин. Он разгневан. Что он скажет мне, Колин? Что он сделает?…

– Это ты сейчас узнаешь, - сумрачно произнес Колин. - Не скажешь ли ты мне, великий артист, кто сжег реет у хронокара?

– Кто сжег реет у хронокара? - запел Юра, остановившись на расстоянии десяти шагов от Колина и не проявляя ни малейшего желания приблизиться. - Откуда я знаю, кто сжег?… Может быть, Лина… Или Нина. Или Зоя… Не подходи, ты! - последние слова солист произнес скороговоркой.

Колин поморщился.

– Лучше не сваливать на девушек. Целесообразнее всегда сознаться самому.

– Что я могу сделать, - жалобно сказал Юра, - если я и в самом деле не знаю, кто сжег реет? Как будто я не умею водить хронокар. А раз я умею - ведь умею же, а? - то, значит, я и не мог сжечь реет. Как ты думаешь?

Он сделал паузу. Колин все стоял в той же позе, не предвещавшей ничего хорошего. Юра вздохнул.

– Однако я готов облегчить твое положение, о почтенный руководитель. Своими руками сменю реет. Пусть. Мне всегда достается чинить то, что ломают другие. Я сменю реет. - При этих словах на лице его появилось выражение высокого и спокойного благородства. - А посуду зато пусть вымоет Ван Сайези.

Колин вздохнул. Легкомыслие плюс отсутствие мужества - вот Юра. Как хорошо было бы в экспедиции, если бы не он со своими выходками. Совершенно пропадает рабочее настроение…

– Небольшое это удовольствие - быть твоим начальником, - сказал Колин, сурово глядя на юнца. - Впрочем, я все это учту при составлении отчета.

– Так я иду, - торопливо сказал Юра. - Где у нас запасные ресты?

– Каждый член экспедиции обязан знать это на память,стараясь сохранить спокойствие, раздельно произнес Колин.Знать так, чтобы, если даже тебя разбудят среди ночи, ответить, ни на секунду не задумываясь: “Запасные ресты хранятся в левой верхней секции багажника”. Человек, не знающий этого, не может участвовать в экспедиции, направляющейся в минус-время, в глубокое прошлое Земли. Ты понял?

– А конечно, все ясно, - сказал Юра и побежал к хронокару, подпрыгивая и делая по три шага одной и той же ногой.

Колин покачал головой. Затем он повернулся и неторопливо направился ко второй позиции, где еще утро стоял хронокар Сизова. Присел на поваленный ствол и задумался.

Когда дела в экспедиции шли на лад, можно было, позволив себе взять небольшой перерыв, сидеть так и ощущать, как течет, и слышать, как журчит утекающее время. Как нигде, это чувствовалось здесь, в глубоком минус-времени, в далеком, ох, каком же далеком прошлом Земли. Становилось немного не по себе при мысли о тех миллионах лет, что отделяли экспедицию от радостной и легкой современности. Там бы и работать. Но место звездолетчика - в космосе, а хронофизика - в минусе.

Точнее, в одной из шахт времени. Там, где погружаться в прошлое было из-за меньшей плотности времени легче, чем в других местах. В шахте номер два, на уровне мезозоя, и находилась сейчас эта группа экспедиции.

Здесь было много работы. Следовало разобраться в причинах, по которым уровень радиации на планете в эту эпоху опять резко изменился; выяснить, по какой причине вымерли динозавры. Сопоставляя эти данные с результатами групп, работавших выше и ниже, можно будет понять, не отражаются ли эти скачки на устойчивости процесса эволюции, а главное - установить, что же именно является причиной этих скачков: вспышки ли сверхновых или еще что-либо.

Поэтому в состав экспедиции входили и зоологи, и ботаники, и радиофизик, и химик, и астроном, и, конечно, хронофизики. И Юра, который, по существу, еще не был никем, но очень хотел кем-нибудь стать.

Однако вряд ли это ему удастся. Хотя он как будто и тяготеет к зоологии. Но одного желания мало, нужен характер.

А его нет. И потом, Юра не занимается наукой. Он играет в нее.

Хорошо, что экспедиция состоит не из Юрок. И та группа, которая сейчас в силуре занимается трилобитами, их расцветом и гибелью, свободно передвигаясь в своем хронокаре на миллионы лет; и группа Рейниса - Игошина в архее, у колыбели жизни; и обе группы более высоких уроиней - все они состоят из серьезных людей.

Верхним группам особенно тяжело: каждая из них состоит всего из одного человека. Петька и Тер. Каждый из них - один на миллионы лет…

Впрочем, все мы здесь одни. Случись что-нибудь - ничто тебе не поможет, ни прошлое, ни будущее… Он уже сменил реет? Так быстро?…

Юра показался из-за хронокара и приблизился, все так же пританцовывая. Губы его изображали торжествующую улыбку. “Ну, поставил”, - подумал Колин. Все в порядке. Хорошо, что Сизов ушел - будь он здесь, он не удержался бы от саркастических тирад по поводу качества подготовки некоторых минус-хронистов. Но Сизов сейчас уже приближается к современности. Проведет профилактику и привезет энергию.

Поспешным движением Колин зажал уши. Это был не ящер, это Юра испустил свой боевой клич.

– Довольно, - брюзгливо сказал Колин. - Я уже все понял.

– Вовсе нет, - ухмыляясь, ответил Юра. - Не ответит ли высокочтимый руководитель, на каком, собственно, основании он принимает участие в экспедиции?

Колин нахмурился. Начинаются эти глупые шутки.

– Ведь тот, кто не знает, где хранятся запасные ресты, не имеет права участвовать в экспедиции, правда?

– Ну?

– Так вот, высокий руководитель не знает. Они вовсе не хранятся в левой верхней секции багажника. Там вообще ничего не хранится. Секция пуста. Реет хранился в верхней секции над дверью. Если бы не я с присущим мне инстинктом следопыта, предводителю пришлось бы долго искать…

– Да подожди ты, - сказал Колин, досадливо морщась. - Какая еще секция над дверью? Там никаких рестов никогда не было. Весь пакет лежит там, где я сказал.

– Может быть. Только там не было никакого пакета. И нигде не было. Только один реет. Там, где Я сказал.

Колин сердито пробормотал нечто, поднялся, тщательно отряхнул брюки.

– Вот я тебе сейчас покажу…

Он широко зашагал к хронокару, предвкушая, как сейчас вытащит из шкафчика плоский пакет, залитый для безопасности черной вязкой массой, ткнет молокососа носом в ресты и скажет… И скажет… И…

Его руки обшарили секцию: сначала спокойно, отыскивая, к какой же стенке прижался пакет. Потом еще раз, быстрее.

Потом совсем быстро, пальцы чуть дрожали. Голову в шкафчик одновременно с руками было не всунуть, и Колин шарил, повернув лицо в сторону и храня на нем то напряженнодосадливое выражение, которое бывает на лицах у людей, перезаряжающих кассеты на свету. Наконец Колин разогнулся, вынул руки из секции, осмотрел, удивленно подняв брови, пустые ладони.

– Ничего не понимаю.

Юра ехидно хихикнул. Колин принялся за соседнюю секцию. На пол полетели защитные костюмы, белье, какая-то рухлядь - Колин только все сильнее сопел, извлекая каждый новый предмет. Из третьего шкафчика появились консервы, посуда и прочий кухонный инвентарь. Секций в багажном отделении было много, и с каждым новым обысканным хранилищем лицо Колина становилось все мрачнее. Наконец изверг свое содержимое последний шкафчик. На полу возвышалась пирамида из банок, склянок, тряпок, кассет, запасных батарей, сковородок и еще чего-то. Пакета не было.

– Убери, - сказал Колин, не разжимая челюстей. Резко повернулся, ударился плечом об открытую дверцу, зарычал и вылез из хронокара.

Юра не рискнул возразить: он знал, когда шутить нельзя.

Что-то бормоча несчастным голосом, он занялся кучей. Колин сделал несколько шагов и остановился, потирая лоб. От таких событий у кого угодно могла разболеться голова.

Рестов нет. Нет всего пакета - пяти новеньких, исправных деталей, вместо них Юра нашел одну-единственную.

Нашел вовсе не там, где следовало. И - один. Откуда взялся этот реет? И куда исчезли остальные?

Колин долго вспоминал. Наконец вспомнил. Этот реет остался в секции над дверью еще с прошлой, седьмой комплексной экспедиции, которая впервые добралась до мезозоя. Это был уже поработавший реет. Еще пригодный, правда. Но только никто не мог сказать, когда он сгорит. Это могло произойти в любую минуту.

Хорошо, что не надо никуда двигаться. Иначе - беда.

Но дело не в этом. А в том, что не где-нибудь - в минусхронистской экспедиции вдруг, ни с того ни с сего, пропал целый пакет рестов. Единственный резервный на хронокаре.

Это беспорядок. Это отсутствие ответственности. Это могло бы поставить под угрозу выполнение научной программы, и хорошо, если не что-нибудь побольше.

Да и ресты исчезли наверняка не без помощи этого юного бездельника. Без сомнения.

Может быть, это слишком пристрастно?… Нет. Юнец, почти бесполезный в экспедиции - да, очень вероятно, что бесполезный, - ищет развлечений. Возится с ящерами. Суетится.

Берет хронокар, что вообще запрещено. И сжигает реет. Хорошо, что на машине есть автоматика, которая сразу же выводит хронокар из субвремени. Иначе…

Итак, придется просить ресты из резерва Сизова. И переживать всю эту историю. Вместо того чтобы анализировать уже полученные результаты, систематизировать их, намечать новые направления… Вместо этого руководитель экспедиции будет думать о судьбе пакета рестов и подставлять себя под удары сизовского остроумия.

Колин вздохнул. Оттуда, где на низеньких колесах стоял хронокар - полупрозрачный эллипсоид с несколько раздутой багажной частью, - доносились негромкий стук и позвякиванье металла. Это Юра вынимал сгоревший реет. “Надо обладать особым талантом, чтобы так основательно сжечь реет, - подумал Колин. - Там уцелело десятка полтора ячеек, не больше”.

Впрочем, довольно. Слишком много переживаний. Они не способствуют успешной деятельности. Лучше думать о другом.

О работе.

Надо думать о той закономерности изменения уровня радиации на планете, которая как будто бы стала намечаться при обобщении последних данных. Здесь, в мезозое, сделано уже почти все. Но вот в силуре и архее… да, там еще могут произойти открытия. Ах, если бы группе Арвэ удалось подобраться во времени поближе к моменту изменения уровня и проследить, как оно происходит, это изменение: скачком или плавно нарастая, и какими явлениями - космическими или местного порядка - сопровождается. Правда, исследователи предупреждены, чтобы не рисковали. Но если они все же получат убедительные данные… то, может статься, вовсе не зря мы расходуем энергию в глубоком минусе.

Кстати, энергию привезет Сизов.

Колин недовольно дернул плечом. Воспоминание о Сизове вернуло его к мыслям о происшедшем, и он твердо решил: в дальнейшем экспедиция будет обходиться без Юриных услуг. Кому нужны такие практиканты? Пусть упражняется дома. На кошках. Возить его к динозаврам обходится слишком дорого.

Вот он сжечь деталь сумел, а поставить новую, видимо, не может. Столько времени возится с установкой…

Колин раздраженно повернулся. Но Юра уже подходил, вытирая руки платком.

– Ну, порядок, - объявил он. - Опять можно хронироваться, куда хочешь, высокочтимый предводитель.

– Наконец-то, - буркнул Колин. - А теперь скажи мне: куда же девался пакет?

– Я думаю, - сказал Юра задумчиво, - что его увез с собой Сизов.

– Перестань! - проговорил Колин. - Сизов ничего не станет брать с другого хронокара. У него самого полный резерв.

– Я же не говорю, что он их взял. Он увез пакет, потому что пакет оказался в его багажнике.

– Так… Каким же образом?

– Я их туда переложил.

Колин протяжно вздохнул.

– Значит, ты их переложил? Взял да переложил?

– Ну да. Мне нужно было освободить одну секцию. Собралась очень интересная коллекция, и ее надо обязательно доставить в современность. Но это я сделаю сам. Наши палеозоологи…

– Молчи! - голос Колина сорвался, но хронофизик тут же овладел собой. - Значит, коллекция… А ты что, не знал, что Сизов уходит на три дня в современность?

– Конечно, не знал. Откуда же?

– Об этом говорилось вчера за ужином.

– Я опоздал вчера, - сказал Юра. - Ты что, не помнишь? Я работал с траходонтами, было очень интересно…

“Опоздал, - подумал Колин. - Вот опоздал. И с этого все началось… Ох, сейчас я сорвусь!…” Он раскрыл рот и опять закрыл. Затем опять раскрыл, но проговорил только:

– Почему же ты заставил меня обшарить весь багажник?

– Ну, я хотел немного пошутить, ты не обижайся, - весело сказал Юра. - Ты так смешно говорил, что, кто не знает, не имеет права идти в экспедицию. А получилось, что не знал ты. Я-то знал…

– Ты… ты вреден для науки! - сквозь зубы процедил Колин. Он повернулся к Юре спиной.

Тот опешил.

– Чего ты обижаешься? Я же хронируюсь первый раз. Ничего, я научусь еще… - Он, подмигнул. - А вот я узнаю, кто сжег наш реет…

– Если хочешь узнать, - холодно произнес Колин, - я отвезу тебя в ближайшее прошлое - в восемнадцать часов тридцать две минуты по моим часам. Там ты увидишь…

– А ты видел?

– Видел.

Юра смущенно засмеялся.

– Ну ладно… Ты знаешь… Мне надо было попасть лет на тысячу выше - посмотреть, как развивается далекое потомство одного ящера, очень характерного для периода повышения уровня… Честное слово, я теперь и близко не подойду к управлению. Я сжег реет совершенно случайно. Усиливал темп-ритм и одновременно дал торможение. Мне хотелось выйти поточнее… От разряда даже маяки взвыли!

Колин сжал кулаки. Его желание сдержаться исчезало, таяло под напором чего-то куда более сильного, поднявшегося черт знает откуда. Болтун - у него маяки и то воют.

– Пошел вон! - заорал он и с радостью увидел, как выражение испуга появилось на лице Юры.

Мальчишка нерешительно сделал несколько шагов назад.

Колин набрал полную грудь воздуха, но не успел добавить ни слова.

Громовой, скрежещущий рев раздался неподалеку. Звук был на редкость силен и противен, но Юра удовлетворенно ухмыльнулся.

– Рексик, - сказал он. - Тиранозаврик, милое создание. Крошка Тирнк. Он недоволен. Заступается за меня. Когда он доволен, кого-то съел, он делает так…

Юра весьма похоже изобразил, как делает Рексик, когда он доволен.

– Это чтобы ты не злился на меня. Ты уже подобрел?

Они стояли друг против друга, Колин шумно сопел. Потом воздух между ними задрожал, и в этом дрожании возникла высокая фигура, затянутая в плотно облегающий, отблескивающий костюм, с горбами хроноланговых устройств на спине и груди. Юра ошалело глядел на возникшего. Тот медленно расстегивал шлем, затем откинул, и стоящие увидели крупные черты и широкую, с проседью бороду Арвэ. Он усталым движением стер пот со лба.

– Ты? - спросил Колин. - Что-нибудь случилось? Ну? Ну?

– Мы вышли точно в момент изменения уровня, - ровным голосом проговорил Арвэ. - Скачок, Колин. Никакой постепенности - скачок.

– Так, - сказал Колин. - Так, - повторил он ликующе.Ты понял? - закричал он Юре и тотчас же снова повернулся к Арвэ. - Ну, рассказывай, ради всего… А причины? Причины?

– Космические факторы, - сказал Арвэ. - Похоже, сверхновая.

– Вы ее видели?

– Мы видели. Только…

– Ну?

– Впечатление такое, что она возникла на пустом месте. До этого там не наблюдалось даже самой слабой звезды.

– Э, вы просто не заметили, - с досадой сказал Колин. - Проворонили. Где все материалы?

– Главное - при мне. Вот записи… - Арвэ извлек пакет из внутреннего кармана. - Астрономические записи мы еще изучаем.

– Ну ладно. Главное - это была сверхновая… Молодец, что сразу привез. Это небезопасно - пускаться с хронолангом… Можно же было использовать ваш хронокар!

– Нет, - сказал Арвэ. - Хронокар погиб. И все хозяйство. В момент скачка радиации энергетические экраны не выдержали. Но люди целы.

Лицо Колина стало каменеть, радостная улыбка застыла на нем, как застывает лава после извержения, радостная, глупая, никому не нужная улыбка.

– Остались аккумуляторы, - сказал Арвэ. - Их хватит на полсуток. Мы вышли слишком близко к моменту скачка… Кстати, я не думаю, что мы проглядели эту звездочку. Ее просто не было.

– Ерунда… - медленно проговорил Колин. - Ерунда… Как же теперь?

– Подбросьте нам энергию, и все, - сказал Арвэ. - Теперь я ухожу. Там сейчас столько работы, что рук не хватает. Мы продержимся еще полсуток, а тут вы подоспеете. Хотя бы пару контейнеров… Я так и скажу ребятам.

Он накинул шлем. Колин медленно поднимал руку, чтобы удержать Арвэ, но только воздух колебался там, где только что стоял старик.

– Немедленно дать сигнал общего сбора группы… - почти беззвучно произнес Колин.