"Павел Иванович Мельников-Печерский. Балахонцовы" - читать интересную книгу автора

Павел Иванович Мельников-Печерский

Балахонцовы

Лет тридцать тому назад в одном из приволжских городов славились купцы
Балахонцовы. Богатейшие были люди и вели дело на самую широкую ногу. Не один
десяток расшив ходил у них с пшеницей и с рыбой в города верховые, по
пятидесяти и больше гуртов скота гоняли к ним из степей на салотопенные
заводы. Кто на астраханских ватагах больше рыбы ловит? - Балахонцовы. Кто у
Макарьева самые большие партии железа закупает? - Балахонцовы. Чьего сала на
петербургской бирже больше продается? - Балахонцовых. Кто большими партиями
ставит в казну солдатский холст да сапожный товар? - Все те же Балахонцовы.

Старинный был дом. Таких на Руси раз-два и обчелся. Пять поколений
работали, от родительского дела не отшатываясь; что дедами было коплено,
внуками не размотырено, больше ста лет деньга на деньгу набегала. И ходила
молва про Балахонцовых, что в кладовых своих они деньги четвериками
пересыпают, а жемчуг гарнцами меряют.

А зачиналось богатство их с легкой руки первого императора Петра
Алексеевича.

В большой, богато, хотя и не изящно убранной гостиной большого дома
Балахонцовых висел на стене "царский рублевик". В доску, обтянутую алым
бархатом и покрытую стеклом, вставлен был серебряный петровский рубль, а
внизу золотыми буквами подпись была сделана: "от щедрот первого императора
Петра Великого, отца отечества, "посадскому человеку, Кузьме Васильеву
Балахонцу, июня 1722 года".

Плавал Петр Алексеевич на судах от Москвы до Нижнего. Здесь строили
тогда суда новые для похода персидского. Три дня до поздней ночи сам
государь с топором в руке на верфи работал, хороших работников жаловал,
ленивых да неумелых дубинкой учил. Не было у него спуску ни генералам, ни
воеводам, ни посадским людям, ни деревенским мужикам. Умел учить и лаской и
таской. Царская милость и царская гроза всем были равны.

Видит царь - стоит на берегу Волги какой-то человек и зорко смотрит на
работу. Ему лет двадцать с небольшим, лицо умное, открытое, глаза так и
горят. Посмотрит-посмотрит он на судно, отвернется да и чертит что-то на
бумаге.

- Поди сюда, - зычным голосом крикнул ему царь, всадив топор в
недоделанную мачту.

Тот подошел и повалился в ноги.

- Встань. Я не Бог. Не знаешь разве приказа в землю не кланяться? - и
мрачная тень набежала на лицо Петрово. - Покажи, что у тебя.

Бледный, дрожащею рукою подал он грозному царю бумагу. Петр взглянул, и