"Кэтрин Мэлори. Поцелуй француза " - читать интересную книгу автора

вино, которое почти ничем не отличается от лабруильского. Нам надо выявить
особенности вин этого сбора, чтобы понять, как будет вызревать наше
собственное вино урожая того года. Таким образом мы определим оптимальное
время для продажи наших запасов.
Джин только кивнула в ответ и сконфуженно опустила глаза в тарелку. Он
прав: хватит ей думать, что виноделие для них - просто хобби. Она
надеялась, что они оставят ее faux pas <Ложный шаг (фр.).> без лишнего
внимания.
Но не тут-то было. Поль, хихикнув, сказал:
- Эй, не сиди такой букой! Лично я восхищен твоим выступлением в
защиту Мари. В самом деле, здесь, среди нас, сидит невоспетая героиня
кухни, которая не перестает радовать нас день ото дня своими великолепными
блюдами.
Мужчины от души расхохотались, а Джин с тайной гордостью заметила, что
Мари явно пришлось по душе столь лестное признание.
За столом завязалась легкая приятная беседа, и, как это обычно бывает
между людьми из разных стран, разговор главным образом крутился вокруг
национальных особенностей культуры.
Когда тарелки опустели, Джин обратилась к Иву:
- Послушай, не знай я, что ты француз, я бы поклялась, что ты родом из
Калифорнии. Откуда у тебя такой безупречный английский?
- Мои предки веками занимались виноделием, - объяснил он. - Но во
Франции в этой сфере царят весьма закоснелые взгляды. И мой отец решил, что
единственный способ получить заслуженное признание - это начать дело в
Америке. Поэтому, когда мне было десять лет, мы переехали в Калифорнию.
Отсюда мой акцент Западного побережья и моя учеба в Калифорнийском
университете.
- Почему же, прожив полжизни в Штатах, ты опять вернулся во Францию?
- Меня позвал Поль. Мы когда-то дружили, и, купив это поместье, он
предложил мне работу мастера-винодела. Я, естественно, не смог отказать -
еще бы, стать maitre de chais в тридцать лет! Теперь-то я не жалею, что
согласился, - ответил Ив, с теплой улыбкой взглянув на жену.
Тут Джин подумала, что Мари, вероятно, трудно уследить за их
разговором, и она спросила:
- Мари, ты не против, что мы все время говорим по-английски? Мы можем
перейти на французский.
- Нет-нет, - заверила ее Мари. - Английский - о'кей.
Ив усмехнулся.
- Да, ее французский вряд ли намного лучше английского.
Джин шокировало это обидное замечание, но Мари лишь по-ребячески
показала мужу язык и швырнула в него салфеткой.
- Но... но ты же француженка? - осторожно спросила Джин.
Глаза Мари вспыхнули.
- Dieui He говори так. Я гасконка - была, есть и буду ей!
Перехватив недоуменный взгляд Джин, Поль сказал:
- Моя дорогая, ты только что нанесла Мари самое страшное оскорбление.
Спутать гасконку с француженкой! Думаю, мне надо объяснить. Видишь ли,
самые первые жители этих мест, еще до римлян, были гасконцами. Они и сейчас
живут здесь и разговаривают на своем собственном языке, как Мари со своей
семьей. И поверь мне, самый ярый шовинист в Америке - просто молокосос по