"Герман Мелвилл. Билли Бадд, фор-марсовый матрос (Истинная история)" - читать интересную книгу автора

назад уже с полвека, я увидел в тени длинной обветшалой стены Принцева дока
(с тех пор давно уже разобранной) некоего матроса с кожей такой черноты, что
он, несомненно, был природным африканцем и в жилах его струилась ничем не
разбавленная кровь Хама. Его отличало безупречное телосложение при
редкостном росте. Концы свободно повязанной на шее пестрой шелковой косынки
трепетали на открытой эбеновой груди. В ушах его болтались большие золотые
кольца, а на гордой голове красовалась шотландская шапка с клетчатой лентой.
Был жаркий июльский полдень, и его блестящее от испарины лицо сияло
дикарским благодушием. Отпуская направо и налево веселые шуточки, сверкая
белейшими зубами, он неторопливо шествовал между своими приятелями. Они же
являли такую смесь племен и оттенков кожи, что Анахарсис Клоотс вполне мог
бы привести их на заседание французского Учредительного собрания как
представителей всего Рода Человеческого. И всякий раз, когда встречный
воздавал невольную дань удивления этой черной башне в человечьем облике,
остановившись и устремив на него ошеломленный взгляд, а то и громко ахнув,
эта пестрая свита выражала ту же гордость, с какой, наверное, взирали
ассирийские жрецы на своего величавого каменного Быка и на распростертых
перед ним верующих. Но мы отвлеклись...
Хотя Красавец Матрос той эпохи, сходя на берег, порой блеском своих
украшений чуть ли не затмевал самого Мюрата, он тем не менее нисколько не
походил на расфранченного Билли Черт Подери - этот забавный тип к настоящему
времени почти вымер, хотя иногда еще и встречается в облике даже более
забавном, чем первоначальный, у румпеля судов, бороздящих бурный канал Эри,
или же - и куда чаще - в харчевнях у бечевника, где за кружкой грога
рассказывает всякие были и небылицы. Но Красавец Матрос не только знал до
тонкости свое опасное ремесло, обычно он славился также как грозный боксер
или борец. Он воплощал в себе и красоту, и силу. О его подвигах ходили
легенды. На берегу он был победителем и защитником, на море - тем, кто
говорил от имени остальных. И всегда, во всем он был первым. Беря рифы на
топселе в ураган, он восседал на самом конце рея, вдев ногу в коуш, и обеими
руками натягивал нок-бензель, точно поводья, - как юный Александр,
укрощающий неистового Буцефала. Великолепная фигура, будто вскинутая рогами
Тельца в грозовое небо, лихо взлетающая по вантам к нужной снасти.
И нравственный его облик редко противоречил телесному. Ведь как ни
привлекательны красота и сила, когда они сопряжены в мужчине, тем не менее,
не подкрепленные высокими душевными качествами, едва ли они могли вызвать то
поклонение, которым столь часто окружали Красавца Матроса его товарищи,
менее одаренные природой.
Таким вот совершенством - во всяком случае, внешне, да и внутренне
тоже, хотя и с кое-какими отклонениями (но о них ниже), - был лазурноглазый
Билли Бадд, иначе Детка Бадд, как его начали ласково называть при
обстоятельствах, которые будут описаны в своем месте. Ему был двадцать один
год, и он служил фор-марсовым на военном корабле в конце последнего
десятилетия прошлого века. Незадолго до времени, с которого начинается наш
рассказ, он был завербован в королевский флот и взят в Ла-Манше с торгового
судна, которое возвращалось в родной порт, на семидесятичетырехпушечный
линейный корабль "Неустрашимый", который еще только вышел в плавание и - как
в те лихорадочные дни случалось нередко - с некомплектом в экипаже. Едва
поднявшись на борт, еще прежде, чем команда "купца" была построена перед ним
на квартердеке, дабы он мог ее внимательно осмотреть, лейтенант Рэтклифф