"Герман Мелвилл. Я и мой камин" - читать интересную книгу автора

Герман Мелвилл


Я и мой камин

(пер. Сергей Леонидович Сухарев)


Я и мой камин, оба седые старики-трубокуры, жительствуем за городом.
Осели мы оба в этих краях уже давно, в особенности же камин, который с
каждым днем оседает все больше и больше.
Я говорю обычно: "я и мой камин", подобно тому как кардинал Вулси[1]
говаривал: "я и мой король"; однако это самонадеянное заявление, из коего
следует, что я главенствую над камином, явно расходится с истиной: на самом
деле камин во всем главенствует надо мной.
Громадная дымовая труба моего камина - дородного, осанистого здоровяка,
настоящего Генриха VIII[2] среди каминов - высится надо мной и всеми моими
владениями немного поодаль от дороги, окаймленной с обеих сторон дерном.
Труба эта, утвержденная на склоне холма и сходная с гигантским телескопом
лорда Росса,[3] нацеленным на луну в зените, - первое, что обращает на себя
взор приближающегося путника; ее же раньше всего приветствует и утренний луч
солнца. Времена года также отдают предпочтение моему камину: снег ложится на
его трубу прежде, чем на мою шляпу, а весной, будто в дуплистом буковом
дереве, ласточки строят там свои гнезда.
Но очевиднее всего превосходство моего камина надо мной обнаруживается
внутри дома. Когда в задней комнате, отведенной специально для приема
посетителей, я поднимаюсь навстречу моим гостям (приходят они, похоже,
скорее с тем, чтобы навестить мой камин, нежели меня), я стою, если говорить
строго, не перед камином, но позади него: ведь истинный хозяин дома именно
он. Что ж, я не ропщу. В присутствии вышестоящих особ я, смею полагать, знаю
свое место.
Исходя из столь непререкаемого верховенства камина надо мной, кое-кто
даже заключил, что он прискорбным образом оттеснил меня на задний план:
иными словами, по причине продолжительного пребывания позади старомодного
камина я безнадежно отстал от века и вообще отстал во всех мыслимых
отношениях. Сказать по правде, человеком особенно передовым я никогда не
был, как не принадлежу и к тем хозяевам, кого мои соседи-фермеры называют
предусмотрительными. Впрочем, последнее суждение не вполне справедливо, если
принять во внимание мою несколько странную, быть может, привычку,
прогуливаясь иногда по окрестностям с заложенными за спиной руками, смотреть
прямо перед собой. Что же касается моего отставания, то в данный момент я и
в самом деле отстою от камина на почтительном расстоянии, однако же отстать
от него совсем отнюдь не входит в мои намерения. Короче говоря, мой камин -
нечто высшее по отношению ко мне (затрудняюсь только сказать, на сколько
голов выше); можно сказать даже - нечто вышнее, поскольку, смиренно
опускаясь перед ним на колени с совком и щипцами в руках, я совершаю ему
утреннюю службу, и никогда не случается, чтобы мы поменялись ролями; далее,
если мой принципал[4] и питает какие-либо склонности, то склоняется он вовсе
не на мою, а на противоположную сторону (из-за просадки фундамента).
Мой камин господствует как надо всей округой, так и в самом доме, вся