"Александр Мень. Магизм и единобожие" - читать интересную книгу автора

верований как состояние "религиозной вражды", которое преодолевается
раскрытием "религии богосыновства"17.
Этой духовной борьбе и поискам посвящена настоящая книга. В ней мы
проследим, как ручеек Единобожия пробивался через преграды язычества и
магии, познакомимся с духовной историей классического Востока, Индии и
Греции. Но в центре картины будет израильская религия, и это не случайно.
Откровение Ветхого Завета уникально, даже если смотреть на него просто
как на одну из древних религий. Только здесь звучит голос единого,
надмирного и одновременно всеобъемлющего и личного Бога. Если предвосхищение
Евангелия можно найти у многих философов и учителей, то единственными Его
предтечами в прямом смысле слова были пророки Израиля. Огненный рубеж
отделяет естественное, интуитивное богопознание от библейской Теофании, от
самоявления Бога в Ветхом Завете, от завершенного Богочеловеком Завета
Нового. "Христианство и иудейство, - как верно замечает Ж. Даниелу, - не
являются следствием имманентной эволюции религиозного гения человечества,
лишь сравнительно высокоразвитым ее проявлением. Они представляют собой
вторжение в историю трансцендентного Бога, который вводит человека в сферу,
прежде для него закрытую. В этом смысле можно, вслед за Гвардини,
противопоставить Откровение и религию. Библия - результат Божественного
Откровения, направленного людям всех религий"18.
Однако было бы ошибкой мыслить Откровение в виде некоего одностороннего
воздействия на человека. Церковь всегда усматривала в нем богочеловеческую
тайну, ибо оно есть преломление небесного света в духе сынов земли. В самой
Библии мы находим пример органического соединения Божественного и
человеческого. В ней отражен долгий путь раскрытия полноты Слова Божия,
процесс постепенного очищения и просветления несовершенной природы человека.
Поэтому так важно исследование исторической и литературной формы Библии,
которому служит критическая библейская наука.


x x x

До возникновения критической библеистики толкователи Писания исходили
либо из буквального его понимания, либо из аллегорического. Буквальное
нередко приводило к соблазнам, недоразумениям и ошибкам. Аллегорическое же
оставляло слишком много простора для произвольных догадок. Библейская наука
помогла преодолеть эти крайности. Литературная критика текста священных книг
и сравнение их с памятниками Востока способствовали как уточнению прямого
смысла Библии, так и пониманию ее духовного провозвестия.
Начало критической библеистике было положено католическими и
протестантскими богословами, а также внеконфессиональными религиозными
мыслителями. В настоящее время ее выводы и методы получили полное признание
в западном богословии. Православные библеисты в силу исторических причин
дольше других стояли в стороне от новых школ, но, в конце концов,
необходимость библейской критики была признана и многими выдающимися
представителями православной мысли. Среди них С. Трубецкой, Вл. Соловьев, С.
Булгаков, Б. Тураев, А. Ельчанинов, Н. Бердяев, В. Веллас, Н. Арсеньев и др.
Особенно нужно отметить выступление известного богослова, историка и
Церковно-общественного деятеля А. Карташева, который выпустил специальную
книгу о ветхозаветной критике. В ней он призвал православных богословов