"Крис Мэнби. Месть моя сладка " - читать интересную книгу автора

браслетом, и для отвода глаз взяла браслет и принялась его разглядывать. И
вдруг заметила, что управляющая положила трубку и идет ко мне. Поняла,
значит, что я собираюсь умыкнуть какую-нибудь тряпку. На самом же деле она,
наверное, просто хотела убедиться, что я не стяну с прилавка дешевую
побрякушку. Бросив несчастный браслет, я припустила за Джулией, которая уже
выбралась на улицу.
- Беги сюда! - крикнула подруга, оценив серьезность положения. Я
рванула так, что утерла бы нос самому Пинфорду Кристи <Линфорд Кристи -
знаменитый британский спринтер. - Здесь и далее примеч. пер.>, и наверняка
благополучно унесла бы ноги, если бы не проклятая юбка. Беда в том, что от
страха я выбрала слишком большую, и теперь, в решающую минуту, злосчастная
юбка соскользнула вниз. Запутавшись в подоле, я грохнулась на пол и въехала
носом в витрину.
Джулия со своими сорвиголовами в ужасе следила из-за витрины отдела,
где торговали грампластинками, как управляющая и подоспевшие продавщицы
подняли меня и повели в контору на допрос. Я отчаянно голосила и просила не
говорить мамочке, уверяла, что меня нечистый попутал, что я в первый раз и
вообще подобное никогда не повторится.
- А ведь ты учишься в классической школе, - негодующе сказала
управляющая. Как будто это автоматически зачисляло меня в ранг святых.
К сожалению, слезы и заламывание рук мне не помогли, и управляющая
вызвала полицию. Пусть я и правда провинилась впервые, говорила она, но мне
должны преподать такой урок, чтобы впредь неповадно было. Мне пришлось
просидеть у нее целый час, прежде чем местный бобби препроводил меня домой и
сдал на руки матери.
К этому времени моя бедная мамочка уже билась в истерике, потому что я
обещала вернуться в половине пятого, а было уже полшестого. Когда же
полицейский начал нравоучительную нотацию о малолетних преступницах, мама
чуть не грохнулась в обморок.
Судить меня не стали. На первый раз я отделалась суровым внушением. Но,
но мнению родителей, я навеки опозорила честь семьи Харрис и должна понести
суровую кару. В итоге я лишилась подписки на журнал "Мне - семнадцать". У
меня также отобрали карманные деньги. Кроме того, в течение полутора месяцев
мне не дозволялось выходить из дома (разумеется, школа была не в счет), а
мама провожала меня на занятия и встречала после уроков, дабы
удостовериться, что я вновь не ступлю на кривую дорожку.
К тому времени, когда срок моего наказания истек, надежды когда-либо
влиться в шайку Джулии лопнули как мыльный пузырь. Джулия и ее подельницы
были убеждены, что из-за моего позорного провала сами едва не угодили в
каталажку, и теперь не обращались ко мне иначе, как "подсадная утка".
В шестнадцать лет Джулия оставила учебу и устроилась на службу в
компанию "Хаддерстон хеви инжиниринг". Я была уверена, что в отличие от нее
сделаю приличную карьеру, ибо по окончании школы уехала из Бриндлшема,
поступив в университет Суссекса. Однако через полгода после выпуска с
дипломом по фотографии и дизайну, так и не найдя работы, я была вынуждена
устроиться в ту же "Хаддерстон хеви инжиниринг" подменной помощницей
секретарши, а по сути, машинисткой. Тем временем Джулии удался совершенно
головокружительный скачок, и она сделалась секретаршей самого директора. С
отдельным кабинетом, цветным монитором и шикарным гардеробом.
В первое утро после моего затянувшегося отпуска, когда я вышла на