"Рудольф Менцель. Проверка поведения, ее теоретические основы и ее практическое выполнение " - читать интересную книгу автора

индивидуально-психологическом учении. Стремление значимости может привести
отдельный индивидуум ко всевозможным действиям, изначально не лежащих в
области его жизненных законов, и это может выражаться в самоуничтожающих,
саморазрушающих явлениях болезненного вырождения индивидуума. Даже болезни
могут возникать на почве ложно развивающегося стремления значимости и быть
роковыми для отдельного существа. Если мы это, приведенное здесь вкратце,
примем к сведению, то легко понять, что стремление значимости представляет
собой психологическую инстинктивную силу, которая, пожалуй, в состоянии
противодействовать инстинкту самосохранения. Точно также, как в стремление
удовлетворить чувство голода может быть сильнее инстинкта самосохранения,
так и желание к удовлетворению стремления значимости, соответственно, страх
потери уважения, ущемления потребности значимости может полностью или
частично парализовать инстинкт самосохранения. Это стремление, таким
образом, в состоянии побуждать индивидуум к действиям, которые полезны
обществу (которому принадлежит это отдельное существо), но очень опасны для
него, если даже не смертельны. С этой точки зрения сразу ясно, что существо
принимает на себя опасность в интересах других. То есть, соответствуя нашему
выше приведенному определению, ведет себя бесстрашно.
В конечном результате совершенно безразлично, какую из этих точек
зрения разделяет естествоиспытатель (Мы считаем, что оба фактора в различных
оттенках действенны, это часто зависит только от позиции наблюдателя,
рассматривается ли стремление значимости или биологический закон стаи, как
побуждение к бесстрашному поведению).
Одно остается постоянным: социальная организация стадных животных
действует инстинктивно или осознанно (тогда, конечно, в обход стремления
значимости) определяющее на отдельное существо. Это воздействие приводит к
убеждениям и действиям, которые мы в различно выраженных оттенках выделяем в
комплекс бесстрашия. Одно ясно из прошлого. Бесстрашие, так, как его знает
человек - социально определенное явление, полученное из наблюдений
общественно живущих существ: в первую очередь из самонаблюдения стадного
животного "человека". Очень очевидна социальная зависимость комплекса
бесстрашия, если мы противопоставим Кантовскому определению толкование
проблем бесстрашия Спинозой (Ethik III Teil 51. Lthrsatz, Anm.) Поэтому
получается, что когда мы сравниваем одного человека о другим, они отличаются
друг от друга только по состоянию нервного напряжения, то одного мы называем
не пугливым, другого трусоватым, а остальных еще как-то по другому. Так,
например, я того назову не пугливый, который не обращает внимания на зло,
которое бы я считал нужным бояться. И, если я, кроме того, вижу, что его
страстное желание (сделать плохо тому, кого он ненавидит и хорошо тому, кого
он любит) не подавляется страхом от зла, из-за которого я многое не делаю, -
то я его назову смелым. Кроме того, тот мне будет казаться боязливым,
который боится зла, которое я не считаю нужным бояться. Если, к тому же, я
вижу, что его страстное желание подавляется злом, которое меня не пугает, то
я скажу, что он трусливый. И так оценивает каждый. Это, пожалуй,
окончательная формулировка понятия бесстрашия с позиции наблюдающего
человека, показывает с кристальной ясностью построение мысленных рассуждении
Спинозы, социальную обусловленность понятия бесстрашия. Отсюда следует, что
заключение о более или менее бесстрашном поведении мыслимо лишь в сравнении
с поведением однотипного существа в тех же условиях. Уже эта обусловленность
предполагает социальные связи. Кроме того ясно, что любовь и ненависть - это