"Д.С.Мережковский. Маков цвет " - читать интересную книгу автора

европейской культуре. Национальная обособленность кончилась.
Бланк. Старая, конечно, кончилась. А с ней вместе и национальный идеал.
Есть человечество. Черед за классовой борьбой, а не национальной.
Арсений Ильич. Вот как. А я вам должен сказать, что это не исторично.
Оперируете над отвлеченным началом. У каждого народа - своя плоть. Не могу
себе представить античной Греции без синего моря, без желтых гор, без
Елевзинских мистерий,[20] без маслин серых, да мрамора. Не могу себе
представить...
Соня. Верно, папочка, верно. У народа и душа своя, и плоть своя. Нельзя
их убивать. Я не знаю, что с Россией будет, а только одно мне ясно: кто не
любит русский перелесок; да василек и мак во ржи, да пролесок с колеями, да
зеленую церковную куполку, тот не знает и не любит Россию. Если василька
синего не надо, да маковых огоньков, если все равно, что он, что
апельсиновое дерево; - тогда и ничего не надо. Тогда уж лучше отдать все,
все. Не нужна мне Россия без василька.
Бланк. Что это! Какой усталый романтизм! Точно русская революция
случайна, беспочвенна. Да она сама - цветок, который стоит всех твоих
васильков. В тебе, Соня, не трезвый разум говорит, а просто голос
разрушающегося дворянства. Социальная революция возвратит к природе, к
твоему же васильку, сотни тысяч людей, которые теперь закабалены на фабриках
и заводах, оторваны от чистого воздуха, от жизни. Иди, пожалуй, к
сентиментальному толстовству, а мы хотим взять от культуры всю ее правду.
Васильки, маки! Видит их, что ли, русский мужик? И не думает. Он рубит леса,
живет в голоде, в грязи да в пьянстве.
О васильках теперь помнят лишь барышни, отдыхающие летом в своих
поместьях. Да пускай себе старые васильки да маки погибают. Вырастут новые
цветы.
Борис. Да не хочу я этих новых! Противные они какие-то у вас, бумажные.
Коли пропадать живым, нашим, так к черту и Россию эту вонючую дыру.
Коген. И дались вам злосчастные васильки да маки. Тут, в Париже, их
сколько угодно, из Ниццы каждый день привозят. А маки не такие несчастные,
как у нас по межам, а прелестные, крупные, махровые и всех цветов. На
бульварах старухи продают, ну и покупайте.
Бланк. На бульварах все продается. Да наши-то маки неподкупны. Впрочем,
что спорить? Разные мы люди.
Гущин (вставая). Я никогда не мог понять споров. К чему утешать друг
друга? Обращаться нужно не мыслями, а ощущениями. У вас, Софья Арсеньевна,
ощущения очень тонкие, я их вполне понимаю.
Соня. Очень жаль.
Гущин. Позвольте вас поблагодарить, профессор, за ценные указания.
(Прощается).
Арсений Ильич. Не стоит, не стоит.
Гущин делает общий поклон
Коген. Погодите, я с вами - хочу вас немножко проинтервьюировать. Иосиф
Иосифович, до свидания, до завтра.
Быстро прощается со всеми и уходит, разговаривая с Гущиным. Наталья
Павловна, Арсений Ильич и Борис провожают в столовую.


ЯВЛЕНИЕ 18