"Д.С.Мережковский. Павел. Августин ("Лица святых от Иисуса к нам" #1)" - читать интересную книгу автора

чужой, узнал: "Истинно человек сей был Сын Божий!" - свой до конца не
узнал.[17]


XIV

"Проклят, по слову Закона - Слову Божию, всяк висящий на древе; Иисус,
на древе креста повешенный, проклят", - это Павел знал, верил в это, но,
может быть, все-таки не так, как хотел бы. В слишком пристально при слишком
ярком свете смотрящем глазу реет иногда черная точка, как мушка, мешая
смотреть: так Павлу мешала верить едва уловимая точка сомнения. И как это
часто бывает с людьми, когда они хотели бы верить больше, чем верят, он
доказывал себе самому и другим веру свою делом; тихое сомнение громким делом
заглушал - гонением на учеников Иисуса.
"Я гнал их даже до смерти", - скажет он Иудеям, врагам Иисуса (Д. А.
22, 4); "Я думал, что должно мне много действовать против имени Иисуса
Назорея, - скажет Римлянам, еще ни врагам, ни друзьям. - Это я и делал в
Иерусалиме: получив власть от первосвященников, я многих святых заключал в
темницы и, когда убивали их, подавал на то голос. И по всем синагогам
многократно мучил их и принуждал хулить Иисуса... в безмерной против них
ярости" (Д. А. 26, 9 - 11); "Я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее", -
скажет братьям своим во Христе (Гал. 1, 15) и Ему самому: "Господи! я
верующих в Тебя заключал в темницы и бил в синагогах" (Д. А. 22, 19). "Савл
терзал Церковь... и весь дышал... убийством", - по страшному слову Деяний
(8, 3; 9, 1).


XV

Но чем больше мучил и убивал учеников Иисуса, доказывая веру свою
делом, тем яснее чувствовал, что если и докажет ее, то другим, а не себе.
"Проклят! Проклят! Проклят!" - повторял и чувствовал, что не может проклясть
до конца, как хотел бы. Черная точка в глазу, - уже начало великой черной
ночи - слепоты, все плыла, и росла, и крепла.
Если бы он и не видел никогда, "не знал Христа по плоти", то теперь, в
учениках Его, узнавал: в их голосах слышал голос Его; в их лицах видел Его
лицо, и, чем яснее видел, тем больше чувствовал, что не смеет поднять на
Него глаза и заглянуть Ему прямо в лицо: боится, - чего, этого он сам еще не
знал, но уже чувствовал, что если бы только заглянул в лицо Ему прямо, то
понял бы, что не он побеждает Врага, а Враг - его, потому что чарует,
пленяет его, влечет к Себе неодолимо; понял бы, что он, палач, завидует
жертвам своим и, мучая их за Него, жаждет таких же мук для себя.
Было с ним и теперь то же, что некогда в Тарсе: так же умирал от жажды,
как тогда; но пил теперь уже не воду, во сне, а наяву - кровь свою из
растворенных жил; еще не знал, но уже чувствовал, что, терзая учеников
Иисуса, себя терзает и в их крови пьет свою.
Может быть, уже и тогда если бы только прислушался к тихому голосу,
тихому веянию, в сердце своем, то услышал бы: "Савл! Савл! что ты гонишь
Меня? Трудно тебе идти против рожна".
Если упрямый бык не слушает голоса погонщика, тот колет его острием