"Д.С.Мережковский. Невоенный дневник. 1914-1916 " - читать интересную книгу автора

Богу (неземное, антикосмическое, "не от мира сего" - в христианстве), то
откровение Духа - любовь к земле и к небу, любовь к миру и к Богу вместе. А
ведь это и есть религия Бабушки. Вот к чему она прикасается, "старая дура,
безумная, безграмотная".
Лермонтов, Тютчев, Некрасов, Вл. Соловьев, Достоевский и те, кто идет
за ними, - русские люди высшего религиозного сознания - прикасались к тому
же. "Это страшно верное, страшно русское", - говорит кто-то о бабушкиной
религии.
Тут высота сходится с глубиной - высота русского религиозного
сознания - с глубиной русской религиозной стихии. И опять всего
удивительнее, что это схождение увидел - хотя бы слепо увидел, только
нащупал - не христианин Толстой, не православный Достоевский, а "безбожный"
Горький.
Русских интеллигентных "богоискателей" ненавидит он и презирает, а сам
приближается к ним, как никто; открывает в своей народной стихии то же, что
они открыли в своем интеллигентском сознании. На разных языках говорят об
одном.


III

Бабушка - Россия, но не вся, потому что у России "две души", по вещему
слову Горького, может быть, из всех его слов самому вещему. Одна душа
России - Бабушка, другая - Дедушка.
Бабушка прекрасна, дедушка уродлив. У бабушки - добрый Бог, "такой
милый друг всему живому"; у дедушки - злой. Если бабушкин Бог - настоящий,
то дедушкин - не Бог, а дьявол.
Так или почти так для Алеши Пешкова, но не так или не совсем так для
Горького. Он уже знает, что не вся правда у Бабушки, что есть и у Дедушки
своя правда, такая же вечная, "страшно верная, страшно русская".
Не всегда был и дедушка злым уродом.
"Он ведь раньше-то больно хорошим был, да как выдумал, что нет его
умнее, с той поры и озлился и глупым стал".
Был хорошим, - может быть, и будет. Может быть, не только по своей
вине, но отчасти и по вине самой бабушки озлился и оглупел.
- "Меня дедушка однова бил на первый день Пасхи от обедни до вечера.
Побьет - устанет, а отдохнув - опять. И вожжами и всяко.
- За что?
- Не помню уж...
Бабушка была вдвое крупнее деда, и не верилось, что он может одолеть
ее.
- Разве он сильнее тебя?
- Не сильнее, а старше... За меня с него Бог спросит, а мне заказано
терпеть".
Даже маленький Алеша чувствует, что чего-то не хватает бабушке. "Иногда
хочется, чтоб она сказала какое-то сильное слово, что-то крикнула". Но
никогда ничего не скажет - будет молчать и терпеть до конца. И чем больше
будет терпеть Бабушка, тем больше будет Дедушка злиться и глупеть.
Бабушка хотя и не святая, но "вроде святой", и главный грех ее - не во
грехе, а в святости. Чем сама она святее, тем грешнее все вокруг.