"Д.С.Мережковский. В тихом омуте (о Леониде Андрееве)" - читать интересную книгу автора

Дмитрий Сергеевич Мережковский

В тихом омуте

В ОБЕЗЬЯНЬИХ ЛАПАХ

(о Леониде Андрееве)

ГЛАВА I

Обезьяна, подглядев, как мать ласкает ребенка, украла его из люльки и
заласкала до смерти: есть об этом рассказ в какой-то детской книжке с
картинками.
Когда я думаю о судьбе таких русских писателей, как Максим Горький и
Леонид Андреев, заласканных, задушенных славою, то мне вспоминается ребенок
в обезьяньих лапах.
В самом деле, какая судьба: вчера - "властитель дум", духовный
самодержец и первосвященник русской интеллигенции, а сегодня - что он, где
он? - этого никто не знает или скоро не будет знать. Холопство - в
поклонении, холопство - в унижении. Обезьянья нежность, обезьянья лютость.
Объявили "конец Горького" - и выбросили конченого писателя, как выбрасывают
выжатый лимон. Поступили с человеком, как с одним из тех резиновых
пузырей-куколок, которые надуваются до исполинских размеров, - "человек, это
гордо!" - а затем, по мере того как выходит воздух, ежатся, морщатся и,
наконец, с последним жалобным писком, совсем сникнув, становятся тряпкою.
Не хочется верить в "конец Горького"; пока жив человек, жив писатель;
именно теперь, когда бесчисленные мнимые друзья отвернулись от него,
немногие мнимые враги продолжают смотреть на него с надеждой, готовы
протянуть ему руку и, конечно, рады будут первые приветствовать возрождение
Горького.
А пока что новая жертвочка в обезьяньих лапах - Леонид Андреев. Неужели
и с ним то же будет, что с Горьким?
Некогда Горький казался великим художником - и перестал казаться;
Андреев кажется - и перестанет казаться. У обоих есть маленькие драгоценные
камешки художественного творчества; но не эти камешки, а огромные фальшивые
бриллианты пленяли некогда поклонников Горького, сейчас пленяют поклонников
Андреева.
Я себя не обманываю, я знаю: сейчас доказывать, что сила обоих
писателей вовсе не в художественном творчестве, а в общественном действии,
не там, где они исполняют, а там, где они нарушают законы прекрасного,
доказывать это - значит толочь воду в ступе: никто не поверит, никто не
услышит. О вкусах, конечно, спорят. Что такое вся критика, как не спор о
вкусах? Есть, однако, предел, за которым спор прекращается. Нельзя доказать
кошке, что валерьяна пахнет хуже фиалки: надо перестать быть кошкой, чтобы
это понять.
"Над всею жизнью Василия Фивейского тяготел суровый и загадочный рок.
Точно проклятый неведомым проклятьем, он с юности нес тяжелое бремя печалей,
болезней и горя, и никогда не заживали на сердце его кровоточащие раны.
Казалось, воздух губительный и тлетворный окружал его, как невидимое
прозрачное облако".