"Д.С.Мережковский. Паскаль ("Реформаторы" #3) " - читать интересную книгу автора

ни души, так что некому было велеть, чтобы отперли. Долго стучали в двери,
но не было ответа. Наконец, чуть-чуть приоткрылось маленькое слуховое оконце
в воротах и мелькнули в нем два глаза, такие чужие, далекие, что отец
сначала не узнал, что это глаза дочери, а когда узнал, то сердце у него
болезненно сжалось. Голос услышал еще более далекий, хотя и говоривший ему
на ухо. Долго не мог понять, что она говорит; наконец понял, что просит его
войти в соседнее с воротами, но вне монастырских стен, маленькое здание, где
находится комната для приема гостей. И когда он это понял, то вся кровь
прилила ему в голову, и лицо у него побагровело так, что сын испугался, как
бы с ним не сделался удар. Кинулся сын к оконцу, но оно уже захлопнулось.
Снова начал изо всей силы стучать кулаками, ногами; но ворота были крепкие,
железные; замки и засовы на них были огромные, точно крепостные или
тюремные. Руки, ноги отбил так, что уже не мог стучать; только в бессильной
ярости кричал и бранился площадною бранью. "Отцеубийца!" - крикнул сын не
своим голосом, и что-то послышалось ему в этом слове такое страшное, что
вдруг замолчал, оглянулся и увидел, что отец входит в то маленькое здание,
где находилась приемная.
Когда Арно вошел в комнату, то увидел лицо дочери за решеткой,
разделявшей комнату на две половины: одна - для тех, кто в миру погибает, а
другая - для тех, кто у Бога спасается. Двигая ногами с трудом, как это
бывает во сне, когда кажется, что на ногах стопудовые гири, подошел к
решетке и приложил к ней лицо. Что-то говорил дочери, и она ему, но что
именно, не могли вспомнить потом или не хотели от муки. Это были те слова,
что проходят по сердцу, как острые ножи по телу, и режут сердце больнее, чем
ножи. "Лучше бы она умерла", - подумал он, закрыл лицо руками и горячо
заплакал, как маленький обиженный ребенок.
"Батюшка", - тихо вскрикнула она, протянула руки к нему и упала без
чувств.
Старшая сестра Морель - та самая, что не хотела отдать ключа от
собственного, любимого садика; "собственным" все называли его, и очень
сердилась после того, как объявлена была, по уставу св. Бенедикта, общность
имения, - говорила матери-игуменье, когда сестры привели ее в чувство: "Что
ты сделала, мать, что ты сделала! Разве можно так поступать с отцом? Беги
же, беги к нему скорее, пока он еще не уехал".[23]
"Я сделала то, что Он велел", - ответила она, и поняла все, что "Он" -
Христос, и вспомнили:
Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и
жены, и детей, и братьев, и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не
может быть Моим учеником (Лука, 14:26).
"Слушайте все! Был отцом моим доныне Пьетро Бернардоне; но вот, я отдал
ему все, что от него получил, и теперь уже не могу сказать свободно: не отец
мой Пьетро Бернардоне, а Господь Небесный мой Отец!" - на этих словах св.
Франциска Ассизского основано было одно из величайших дел человеческих -
Братство Нищих.[24] И на словах Анжелики Арно: "Я сделала то, что Он велел",
основано было бы дело не меньшее, если бы люди не поторопились его
разрушить.


6